Андрей.
Мать всплеснула руками.
– Господи, что же это делается! За что его?
– Какое это имеет значение? – равнодушно обронила Зойка и вполголоса спросила Андрея: – У тебя сегодня снова гуляш по коридору?
Андрей почесал в голове.
– Хочешь, я тебя заложу? – прошептала Зойка.
– Валяй, – насмешливо отозвался Андрей.
– О чем шепчетесь? – спросила из кухни мать.
– Анна Сергеевна, – сообщила Зойка, – завтра 22 апреля, день рождения Ленина. А стенгазета не готова. Классная наша, Гипотенуза, рвет и мечет.
Мать появилась в прихожей.
– Не поняла юмора. Газета готова, Андрей вчера нарисовал.
– Покажи, – потребовала Зойка.
Андрей развернул лист ватмана. Зойка прыснула.
– Псих, ты зачем так Ленина изобразил? Он же у тебя на директора похож!
«И, правда, зачем я это сделал?» – подумал Андрей.
– Ты точно псих, – подытожила Зойка. – Сам неси свою мазню Гипотенузе.
Андрей вышел из дома и сделал вид, что идет в школу. На самом деле вошел в другой подъезд и поднялся на крышу.
С пятого этажа было видно полгорода. Мазанки, халупы, старые купеческие особняки. Только вокруг стояли такие же пятиэтажные дома. Это был единственный в городе современный квартал. И звали его Новостройка.
Небо было чистое, солнце ласковое. Андрей закурил сигарету и лег, положив под голову школьную сумку. Перед глазами была крыша соседнего строящегося дома. Вертухай на вышке дремал. Зэки в поте морды укладывали рубероид и заливали щели битумом. Тот, что помоложе, свистнул:
– Эй, фраерок, кинь пачечку чая.
– Откуда у меня? – лениво отозвался Андрей.
– Сгоняй домой.
– Мать не даст.
– Стырь.
– Я дома не ворую.
– А вообще тыришь?
Зэк развлекался. Но Андрею было не до шуток. Он огрызнулся:
– Ты кто такой, чтобы меня исповедовать?
В сторонке от работавших зэков сидел еще один. Как и Андрей, просто грелся на солнышке. И выделялся особенными татуировками. На груди – пасть тигра, на ключицах – звезды, на спине – крест с распятой женщиной. «Блатной», – определил Андрей.
Вертухай навел на Андрея винтовку.
– А ну, мотай с крыши. Мотай, кому сказал!
– Щас, разогнался, – процедил Андрей
– Правильно, пацан, не бойся его, – подал голос блатной. – Это он так, для порядка шумит. Он сам чифир любит.
Вертухай заткнулся и стал смотреть в другую сторону.
– Эй, дружок, тебя как зовут? Кликуха есть? – спросил блатной.
– Корень.
– Будем знакомы, Корень, – сказал блатной.
Голос у него был густой, властный. Себя он не назвал. Лег и прикрыл глаза зэковской кепочкой. Вроде задремал. «Расписной», – подумал Андрей. Так в городе называли зэков с наколками на всем теле.
Из чердачного окна вылез Генка Сорокин. В зубах у него торчала спичка. Генка увлекался английским, почти непрерывно учил слова. Спичка помогала отрабатывать правильное