вновь возразила девушка.
– Возможно. Но не по закону. Гаэтано платил за обучение старших детей и подписал дарственную на коттедж на имя вашей мамы. Он вполне мог получить решающее право голоса касательно того, что будет с детьми в дальнейшем, – произнес Марк рассудительным тоном студента, изучающего юриспруденцию.
– Но он не упомянул ни одного из них в своем завещании. – Девушка с вызовом вздернула подбородок.
– Это не важно. Закон есть закон, – парировал Марк. – Никто не может лишить детей их права по происхождению.
– Если бы мама была жива, им бы и в голову не пришла такая ужасная мысль, как усыновление! – горько воскликнула Бэль. – Я могла бы притвориться их матерью… – неожиданно заявила она.
– Притвориться? – в недоумении повторила Иза. – Не глупи, Бэль.
– Кристо Равелли не знает, что мама скончалась, и если он и не узнает этого, то вряд ли станет вмешиваться в жизнь детей, – пыталась убедить пожилую женщину девушка.
– У тебя никак не получится выдать себя за женщину сорока лет! – запротестовал Марк.
Бэль вся напряглась, обдумывая свой план.
– Сейчас женщины так рано рожают. Мне надо лишь выглядеть будто мне тридцать с небольшим, чтобы он поверил, что моему старшему сыну пятна дцать. Я по-другому оденусь, посильней накрашусь, – размышляла она.
– Пытаться провернуть такой обман – просто безумие, – сказала бабушка, стараясь образумить внучку. – Кристо Равелли выведет тебя на чистую воду.
– Как? Кто ему скажет? Он не будет ходить по деревне и расспрашивать местных жителей что к чему. Я не дам ему повода сомневаться в том, кто я…
– Бэль… Я знаю, что ты способна на все, но это серьезный обман, – сухо сказал Марк. – Подумай, что ты говоришь.
Вдруг дверь кухни приоткрылась и появился ребенок с копной черных кудряшек. Он неуверенно зашагал к Бэль и неуклюже взобрался на колени сестры.
– Баиньки… – невнятно произнес он. – Обними…
Бэль нежно обняла его и начала убаюкивать мальчика.
– Я отнесу Франко наверх, чтобы он поспал, – прошептала она, встав со стула с малышом на руках.
Бэль аккуратно уложила ребенка в его детскую кроватку и на мгновение выглянула в окно, из которого открывался живописный вид на имение Мэйхилл, прекрасный особняк в григорианском стиле, расположенный на акрах лесных угодий. Ее мать только овдовела, а Бэль было только восемь, когда Мэри начала работать экономкой Гаэтано Равелли.
Родной отец девушки был заядлым алкоголиком и славился своим взрывным характером. В детстве Бэль боялась его крутого нрава и тяжелой руки. Он погиб в результате несчастного случая, будучи в состоянии крайнего алкогольного опьянения. Когда Мэри получила место экономки, мать и дочь искренне верили, что впереди их ждет светлое будущее. Но, к сожалению, ее мать влюбилась в своего хозяина, и ее репутация была разрушена, когда на свет появился старший сводный брат Бэль – Бруно.
«Кому-нибудь вроде Кристо Равелли