как сам не сумел вступить в их ряды. Он не был привит – хозяин шиномонтажа сертификатов не требовал, а Штык такую инициативу не проявлял, считая, что с его богатырским здоровьем не справится ни одна зараза. «Зарю коммунизма» он никогда не читал, да и вообще не знал о существовании такой газеты. Он сказал свое настоящее имя Лопатину, а для всех других остался просто Штыком.
Через пару недель весьма удачно подвернулась операция, в которой можно было проверить нового члена партии. Глупые игры с незаряженными пистолетами секретарь придумывал лишь для того, чтобы позабавиться, да отсеять никчемных кандидатов, рвущихся занять высокое положение в партии, но ничего из себя не представляющих. А серьезных претендентов Иван Иванович проверял серьезной работой. За свою долгую жизнь он хорошо понял одну парадоксальную вещь – к власти следует допускать только тех, кто к ней совсем не стремится. Заняв высокие посты, такие люди сразу начинают работать – без громких и пышных заявлений, однако очень качественно и эффективно. А людишки суетливые, шумные, всегда уверенные в себе, считающие, что им любая должность по плечу, на деле оказываются бестолковым и беспомощным брехлом, кроме произнесения речей ничего больше делать не умеющим. Таким, например, был номинальный глава партии антиваксеров Максим Львов, по кличке «Троцкий», хотя надо отметить, что на своем посту он полностью устраивал Ивана Ивановича. Кто-то ведь должен организовывать митинги и толкать на них пламенные речи. А эту работу Троцкий выполнял великолепно.
Итак, для проверки Штыка весьма удачно подвернулся один из городских бизнесменов, владелец сети местных магазинчиков, и по совместительству ярый антиваксер. Когда общественное мнение в Шахтинске еще не определилось с отношением к вакцинации, он громче всех кричал на митингах и ежемесячно переводил в партийный фонд небольшую для него, но заметную для антиваксеров сумму. Когда-же общественное мнение переметнулось на сторону вакцинаторов, он моментально стих, перестал ходить на митинги и начал задерживать взносы. А в один прекрасный день бизнесмен подошел к Ивану Ивановичу и стал рассказывать ему, отводя глаза и запинаясь, жалостливую историю о том, как тяжело вести бизнес, как федеральные сети душат мелких местных предпринимателей, и что он, к огромному своему сожалению, больше не имеет возможности перечислять взносы в партийный фонд, да и вообще работа отнимает у него уйму сил, поэтому, наверное, ему придется на некоторое время покинуть партию, хотя в душе он и останется ее самым горячим сторонником, и прочее, и прочее, и прочее…
Лопатин никак не отреагировал на этот полный боли и страдания монолог, но в тот же вечер бизнесмена навестил Штык. Видимо он имел определенный дар убеждения людей, поскольку после его визита предприниматель возобновил платежи, а насчет выхода из партии больше не заикался, хоть и обходил теперь десятой дорогой и всех антиваксеров в целом, и их секретаря в частности. Но деньги стал переводить исправно, а ничего другого от него и не требовалось.
После