капюшона послышались всхлипывания.
– Ты что? – Цакль удивленно посмотрел на Сказочника, – что я такого сказал? Я же вроде не обидел тебя ничем. Просто этот город…
– Но это мой город! – крикнул Сказочник и резко бросился прочь, оставив Цакля одного в недоумении стоять посреди улицы. Мальчик подождал минут десять на случай, если друг передумает и вернется, а потом, все еще дивясь столь резкой вспышке эмоций приятеля, побрел по улицам Теририя в направлении дома.
Правда ему пришлось немного поплутать, Цакль лишь фрагментами помнил дорогу, хоть и не хотел сам себе в этом признаваться. Побродив по городу, мальчик стал замерзать – еще недавно ясное небо заволокло тучами, задул ледяной ветер. Да и в животе предательски урчало от голода.
– До дома далеко, а я замерз и хочу есть. Разумнее всего сначала отыскать Сказочника, попросить у него еды и теплой одежды и затем быстро домой, пока мама не заметила. А то я так не дойду до дома.
Цакль вспомнил, что Сказочник говорил, что живет на самой тихой и спокойной улице города, где белоснежные дома-дворцы сменялись маленькими аккуратными разноцветными домиками.
– Не то чтобы у меня не было возможности жить в доме пороскошнее, но пока я живу один, мне не нужно много места, да и мне удобнее жить на окраине, чтобы было проще ходить на луг, где я собираю лечебные травы и цветы. Конечно, дерево обеспечивает нас нужным лечением, но мне нравится делать всякие настойки, а еще из луговых трав получаются красивые букеты, – словно оправдываясь, во время одной из встреч возле стены рассказывал ему Сказочник.
Еще Цакль отчетливо помнил из его рассказов, что прямо напротив двери дома Сказочника есть маленький пруд. Стоило ему вспомнить это, и у него в голове буквально зазвучал голос друга: «Когда я только въехал в свой новый дом, все соседи упорно советовали мне закопать прудик – настолько мал и запущен он был. Но внимательно посмотрев на его грязно-зеленую гладь, я увидел, что он полон жизни, хоть это было и плохо заметно. Для рыб прудик был слишком мал, но в нем мельтешили мелкие рачки, водные жучки, личинки стрекоз. И знаешь, мне стало их жаль – чем они хуже красивых рыб? Временами я осторожно убираю часть ила, тщательно проверяю, не попали ли туда его маленькие жители, чтобы им было проще дышать. И знаешь, когда мне становится грустно, я прихожу к своему пруду и понимаю, что если даже в такой грязной луже так пышно может расцвести жизнь, то и я как-нибудь справлюсь с тем что гнетет меня…»
На мгновение Цаклю почему-то стало немного грустно.
– И почему он убежал? Странный какой-то. Наобещал с три короба – а на деле вышел пшик. Чем ему так дорог этот город и этот зарастающий пруд? Но все-таки он мой друг, самый настоящий друг… И это странно, ведь он так не похож на тех, с кем я прежде общался.
Цакль окликнул владельца ближайшей кофейни, вышедшего на улицу покурить:
– Извините, Вы не подскажете, как пройти на улицу Мачура?
– Конечно, подскажу. Но далеко тебе придется идти, мальчик. Улица Мачура на самом краю города,