своих стволов. Еще секунда и пацаненка убьют.
Я кинулся ему на перерез и сбив с ног накрыл собой, а наши прикрыли меня ответным огнем. Ползком оттащил мальчишку в безопасное место, потом встал поднял его. Как вдруг почувствовал проснувшееся мое «чувство опасности».
Только я успел наплевать на свое «чувство» и повернуться к мальцу спиной, чтобы доложить командиру, как грянул выстрел.
От сильного удара в спину, я отлетел на пару метров, так и не поняв, что случилось. Бронежилет меня спас.
Позже, мне ребята рассказали, что этим пацаном был сын одного из бандитов, в доме которого они засели.
Пацан с запиской от отца, должен был бежать в лесополосу за селом, где засела еще одна группа бандитов, с просьбой ударить нам в спину.
Выстрелив из «ПМ» мне в спину, пацан вышел из укрытия и стал целиться в моего командира, но прилетевшая пуля со стороны его дома, оборвала его короткую жизнь. А записку потом нашли у него кармане.
У меня в итоге – трещина в ребре, сильный ушиб и месяц в госпитале.
Следующий случай случился через три месяца после моей выписки из госпиталя.
Я сопровождал курьера с пакетом в штаб полка в Нальчике, пока курьер сдавал пакет, я ожидал его снаружи, стоя у дверей штаба.
И вдруг, у меня опять возникло «чувство опасности», но теперь, я уже верил ему и стал осматриваться вокруг.
Но вокруг, все было тихо и спокойно, чирикали птички, зеленела травка. Чтобы попасть в штаб, нужно было проехать по бетонной змейке мимо блокпоста и дежурившего там БТРа.
И все же, что-то было не так. Я стал осматривать местность дальше, расширяя радиус наблюдения.
А дальше, стояло какое-то административное здание. Крыша его была пуста, а вот на последнем этаже было открыто окно.
Тут дверь штаба, возле которой я стоял открылась и вышел мой курьер, а за ним генерал, прибывший из Москвы.
Я оглянулся на открытое окно и увидел там блик, толи от бинокля, толи от снайперского прицела.
Подсечкой, сбил с ног генерала и накрыл его собой, а потом, что-то сильно ударило в спину и наступила темнота.
Очнулся я, только через неделю, весь в катетерах и трубках, как Франкенштейн.
Пуля, пробив заднюю часть бронежилета на спине, пробила легкое и застряла в переднем части бронежилета.
Все, как всегда. Спас генерала – сделал доброе дело и получил, как всегда заслуженное.
Еще одно, такое доброе дело и жизнь моя закончится.
В госпитале провалялся целых полгода. Командир части вместе со спасенным генералом вручили мне «Орден мужества» прямо в палате.
Вернулся из госпиталя в свою часть, где, как-то в беседе с сослуживцами я все рассказал им о пословице: «Не делай добра – не получишь зла», и про то, что происходило со мной, после моих добрых дел.
Те выслушали с улыбками, а командир взвода закрепил за мной оперативный позывной – «Добрыня». Сказав, что я по жизни, в жизни и по позывному – настоящий Добрыня.
Через пару месяцев закончился срок моей службы, и я отправился домой, с пятью медальками, орденом,