собой противоположную койку и стенку. И разрыдалась.
Господи, а если и правда рванет сейчас?
Куда я там добегу, от этого недофеникса…
Я действовала то ли на инстинктах, то ли на опыте, то ли на обычной бабской жалостливости. Бросилась к неизвестному-и-готовому-взорваться, рухнула перед ним на колени и сказала уверенно, четко и спокойно:
– Дышишь? Вот и дыши. Вдох-выдох. Вдох-выдох. На счет ра-аз – вдох. На счет два-а – выдох. Давай, вместе со мной дышим… Медленно, а не глубоко.
Глаза пушистого человечка сделались ещё больше и круглее, от удивления, наверное, но дышать он начал вместе со мной.
– А теперь ножки на пол поставь. И дышать не забывай. Вдох-выдох. Во-от. Чувствуй ногами пол. Прям дави на него – вот какой ты, настоящий, тяжёлый, никуда не двигающийся. И пол под тобой устойчивый, надёжный…
Кажется, я делала то, что нужно. Потому что искр поменьше сделалось, а дыхание – глубже.
– Можно тебя за руку взять? Не обожгусь?
Сам вцепился. Почему-то теперь мне казалось, что мальчик. А когда я его обняла, осознав, что все эти всполохи имели визуальный эффект, но не обжигали – вообще на руки забрался. Размером с пятилетнего ребёнка, наверное, но пушистый. И приятный на ощупь.
Получив разрешение, я стала поглаживать его по спинке и голове, и гладила, пока он окончательно не расслабился и не успокоился.
– Ты как… не взорвёшься теперь? – спросила осторожно.
– Нет, – ответил с судорожным вздохом.
– Не сочти за навязчивость… Я из переселенцев. А ты кто?
Недоуменно затих.
– Славник.
Угу. Понятно-то как стало…
– И за что тебя?
– За вот это, – вздохнул, – не контролирую я себя.
– Погоди, вместо того, чтобы обучать, тебя за это в тюрьму посадили?
– Не… в тюрьму – потому что без защитного артефакта по улицам ходил. Ну и дурак, не сказал сразу, кто и откуда…Они до выяснения обстоятельств в экранированную камеру посадили, – последнее прозвучало почти гордо.
Оказалось, что славники нередко селятся в городах, здесь работы много, поскольку работают они с проводами, по которому бежит искусственная кровь. Приятная для них и опасная для многих других…
… ток, что ли?
Вот и его родители здесь работали. Только он из дома ушёл. Достали потому что…
… подросток, видимо, не ребёнок. И про уход из дома говорит со слезами, явно жалеет. А его родители, вполне возможно, с ума сходят.
А еще у него большие проблемы с контролем. Так бывает у славников. Временно. Артефакт же, Бездна его видит, остался в комнате случайно.
– И тебя что же… Без него разорвать на клочки могло бы?! – ужаснулась я местному правосудию, оставляющему почти ребёнка наедине с такой проблемой.
– Почему на клочки? – чуть ли не обиделся, – взрыв же магический. На искорки.
– Намертво? – я никак не могла успокоиться.
– Ты совсем из диких земель, да? – а это прозвучало у маленького засранца почти жалостливо. – Славники потом снова собираются. Приятного мало, конечно… Но вот ты могла серьёзно