вырваться наружу. Он уже не хотел никуда идти, так и стоять возле школьного бассейна. Взяв в руки снега, почувствовал холод, но холодно не было, он просто знал, что должно быть холодно. Руки стали мокрыми и красными, от них пошёл пар, когда юноша вспомнил своё появление дома, то на него нахлынула новая волна эмоций и впечатлений, мешающая трезво мыслить.
Только и успел увидеть больницу, да вспомнить кабинет врача. Как дошёл до больницы – не помнил. Увидел высокое крыльцо и остановился, любуясь им. Всё оно было усыпано ровным слоем снега и казалось воздушным. Осторожно поднял ногу, и, утопив её в снежном крыльце, убедившись, что стоит твёрдо, стал медленно подниматься по ступенькам поликлиники. Взявшись за ручку двери, внезапно понял, что в больнице с ним что-то должно было, случится: что-то внутри подсказывало ему о подстерегающей опасности.
Однако, отбросив эти мысли, Максим открыл двери и вошёл в больницу, окунувшись в отталкивающую духоту и труднопереносимый лекарственный запах. Проходя по коридору между бесконечных очередей, искал кабинет своего врача. Сильно раздражали разъярённые мамы, которые были готовы разорвать друг друга только из-за того, чтобы их ребёнок вошёл на приём первым. Не замедляя своего уверенного шага, попытался занырнуть в кабинет, протискиваясь сквозь толпу бабушек и мам уже совсем в наглую. Теперь все на него обратили внимание. Грудью, загородив дверь кабинета, одна из самых бойких мам решила блеснуть своей безумной, воспитанной вежливостью:
– Молодой человек?! Куда это вы без очереди?! – Макс смотрел на неё, очень похожую на мать, и думал: „Во мне за всю жизнь, ещё не было столько ненависти! Даже голова перестала кружиться!” А заболела ещё сильнее, участилось дыхание, руки сжались в кулаки. Он смотрел на стоящую перед ним женщину и видел, как у неё менялось выражение лица, и лицо слегка вытянулось.
– Отойдите, пожалуйста… – попытался сказать как можно спокойнее, однако это ещё больше испугало женщину, и она продолжала стоять на месте.
– Молодой человек! Отойдите с прохода, людям негде пройти! – Максим смотрел на все эти нервнобольные лица, и ему становилось всё больше и больше не по себе от таких неполноценных взглядов. Было неприятно, что тебя пытались убрать такими прискорбными словами.
Дверь кабинета открылась, и полной женщине пришлось оставить свой пост. Максим, более ничего не дожидаясь, шагнул в кабинет и закрыл двери перед носом очередного пациента.
– Уже два часа, Максим, почему не подошли пораньше? Вы же понимаете, если с вами что-нибудь случится, то мне отвечать придётся. – Волнение врача было сильное, глупо было пытаться скрыть его: даже лицо раскраснелось.
– Прошу прощения… – в это время в кабинет ворвалась та самая огромная женщина и стала пытаться одарить своей тирадой:
– Что это такое?! Стою здесь с самого утра и не могу попасть на приём?! Сколько это может продолжаться?! – Врач сидел молча и улыбался. – Молодой человек, вы, почему зашли без очереди? Я же вас предупреждала…
– Женщина!