о какой-то детали?
Хенрик кивнул.
– Я родился первого ноября. Когда Харриет было восемь лет, она подарила мне картинку – засушенный цветок в простой застекленной рамке.
Вангер обошел вокруг письменного стола и показал на первый цветок – колокольчик. Он был вставлен в рамку не слишком аккуратно.
– Эту первую картинку я получил в подарок в пятьдесят восьмом году.
Он показал на следующую рамку:
– Пятьдесят девятый год – лютик. Шестидесятый год – маргаритка. Такая сложилась традиция. Она готовила картинку летом и держала ее до моего дня рождения. Я всегда вешал их здесь, на стене. В шестьдесят шестом году она исчезла, и традиции вроде как настал конец.
Хенрик умолк и показал на пустое место в ряду картин. Микаэль вдруг почувствовал, как у него шевелятся волосы на затылке. Всю стену занимали засушенные цветы в рамках.
– В шестьдесят седьмом, через год после ее исчезновения, я получил ко дню рождения этот цветок. Фиалку.
– Но как вам его доставили? – спросил потрясенный Микаэль.
– По почте. Он был завернут в подарочную упаковку, в плотном конверте. Его прислали из Стокгольма. Без обратного адреса и без записки.
– Вы хотите сказать… – Микаэль махнул рукой.
– Да-да, именно. К моему дню рождения, каждый год, черт побери! Представляешь себе, каково мое состояние? Ведь все это направлено против меня, словно убийца специально изводит меня. И я не могу избавиться от ощущения, что, возможно, Харриет убили именно потому, что кто-то хотел добраться до меня. Я ни от кого не скрывал, что отношусь к Харриет по-особенному и что она для меня стала родной дочерью.
– Но что я могу для вас сделать? – спросил Микаэль; голос его дрогнул.
Поставив «Короллу» обратно в гараж, расположенный под зданием «Милтон секьюрити», Лисбет Саландер решила заодно зайти в офисный туалет. Она воспользовалась своим магнитным пропуском и поднялась на лифте сразу на третий этаж, минуя главный вход на втором этаже, где сидели дежурные. После туалета она навестила кофейный автомат, который поставил Драган Арманский, осознав наконец, что Лисбет не станет варить кофе лишь потому, что от нее этого ждут. Затем она зашла к себе в кабинет и повесила кожаную куртку на спинку стула.
Ее кабинетик – размером два на три метра – упирался в стеклянную стену. Интерьер составляли письменный стол с видавшим виды компьютером «Делл», офисный стул, корзина для бумаг, телефон и книжная полка. На полке расположилось несколько телефонных справочников и три чистых блокнота. В двух ящиках письменного стола лежали несколько использованных шариковых ручек, скрепки и блокнот. На окне стоял увядший цветок с коричневыми поблекшими листьями. Лисбет внимательно разглядывала цветок, словно увидела его впервые, а потом схватила его и швырнула в корзину для бумаг.
Свой кабинет она посещала редко, не больше шести раз в год, и то в основном когда ей требовалось посидеть