Повеса из Пуэрто-Бануса. Кэрол Маринелли

пять.

      – Гордон был на десять лет старше, чем я теперь, когда ты родилась.

      – Это всего лишь цифры.

      – Для нас с тобой цифры – мера всех вещей.

      Эстель хотела высвободиться из его объятий в середине танца, но Рауль сжал ее чуть крепче.

      – Разумеется, – он прижал ее к себе, чтобы она почувствовала рельефы его тела, вдохнула его запах, – ты с ним только из-за денег.

      – Ты невероятно грубо себя ведешь.

      – Я невероятно честно с тобой разговариваю, – поправил ее Рауль, – я же не критикую тебя. В том, что ты делаешь, нет ничего плохого.

      – Vete al infierno! – прошипела Эстель. Сейчас она была очень благодарна своей подруге-испанке, с которой училась в колледже и которая учила Эстель испанским ругательствам за обедом. Она заметила, как его рот скривился, когда она послала его к черту на его родном языке. – Вообще-то, – сказала она, – я плохо говорю по-испански. Я хотела сказать, что…