мы получили сколько только могли.
– Что именно совершил ваш ассольский… товарищ? – вот и начались весьма логичные, но и каверзные вопросики, к которым я была готова. Или же думала, что готова.
– Не поверите, вступил в роман с той самой приверженкой Ноа. А по мирному договору приверженцы разных объединений не имеют права вступать в какие-либо отношения. Любого рода. – тихонько усмехнувшись, ответила я, дёрнув головой.
– Да, любовь вечно всё портит. Понимаю. – ехидно улыбнувшись, пробормотал капитан, сделав пару пометок.
Поначалу я была навеселе. Посмеивалась иногда втихую, пока отвечала на идиотские вопросы мистера Рошефа, что, как мне в один миг показалось, походил на грёбаного маньяка-психопата из ужастиков. Но вот после пятого часа я, честно говоря, начала жутко уставать. Собственно, и плыть. Чтобы не путаться в своих же показаниях, я принялась просто молчать. Молчать и ни на что не отвечать. Разумеется, это удивило и смутило Генриха, который, вытерпев лишь час моего молчания, покинул комнату и отправил вместо себя какого-то нервного идиота – маньяка номер два. Внешне он был похож на сраного Гвидо. Глаза точь-в-точь как у Гроуза. Этот утырок был не силён в допросах. В выбивании показаний – да. Но уж точно не в допросах. Ведь он только орал на меня, брызжа слюной и надрывая глотку, нередко применяя силу. И сегодняшний допрос (он точно длился не несколько дней?) закончился тем, что я каким-то чудом оказалась на полу, отцепившись ненароком наручниками, цепь которых порвалась к чертям собачьим, от стола. Кровь хлестала из носа со ртом, бинты, что были прицеплены к лицу на обычный скотч, слетели, оголив мой изувеченный глаз, от которого и живого места не осталось (прямо как на мне), и валялись неподалёку. Всё тело было в новых синяках, ведь этот шайтан, когда я свалилась со стула, не прекратил лупить меня ногами в живот, по почкам, печени… Скорчившись от боли, я лежала в тёмной холодной комнате и думала, когда ж всё это закончится…
«Я принесу Нафанаилу твою голову, и он простит мне всё, что угодно!»
«Ты в курсе, что она беременна?..»
«С тобой мне ничего не страшно…»
«Всё, что я хотела – одолеть тебя…»
«Знаете, почему Гвидо не с вами? Да потому, что я убила его!»
Потому, что… я убила его…
Глава шестьдесят вторая. И палец поднимается вверх
Нас держали полгода, всячески отрицая, что мы уже в городе. А тем, кто не верил, было худо. На эти шесть месяцев карцер стал для нас всем. Теперь мы мечтали об ином – увидеть звездное небо, коснуться босыми ногами искусственной травы с полигона, прокашляться от попавшего в лёгкие песка… Кормили нас достаточно редко – иногда раз в день, а иногда раз в три. В общем, про нас часто забывали. Так ещё и распределили, как и в первый раз, по отдельности. Поэтому переговаривались мы с помощью эха. Благо хоть орать не приходилось. Поначалу к нашим решёткам приставили какую-никакую охрану, которая следила за тем, чтобы мы особо не болтали.