самозабвенно купаться в придорожной пыли. К нему спешно присоединялись собратья, и вскоре уже целая стайка, свистя и чирикая, возилась на обочине, поднимая вверх клубы сухой взвеси.
«Это к дождю», – отметил про себя оперативник и, широко раскрыв дверь, скрылся в отделе.
Звонок застал Виктора за разбором планёрки, едва он покинул кабинет майора. Когда же он небрежно поднёс к уху трубку, кровь отхлынула у него от лица.
– А, что? Член? Какой член? В крови? Член партии? Кто? Не узнали? Не понял? Сейчас буду.
Бабка Анисья, как всегда поутру, спешила занять очередь за молоком, когда углядела на утоптанной дорожке сгустки свернувшейся крови. Конечно же, старушку охватило жгучее любопытство, и она, словно заправский следопыт, двинулась шаркающими шагами по следу. Далеко кантылять не пришлось, и вскоре на обочине узкой тропинки она и уперлась взглядом в искомое. Небольшой сморщенный кусочек плоти сиротливо валялся в пыли, собирая на себе жаждущих крови насекомых. Бабка пригляделась и тут же согнулась в жестоком желудочном спазме. Вскоре вокруг уже собралась небольшая толпа, а самые ответственные побежали к телефонной будке, чтобы вызвать милицию и скорую любопытной старушке.
Уже через час всё отделение стояло на ушах. Прорабатывались тысячи версий, откуда на пешеходной тропинке мог оказаться отрезанный мужской половой орган. Сыщики спешно обзванивали больницы и морги в поисках пострадавшего. Поисковые группы кружили по близлежащим улочкам и скверикам в надежде наткнуться на хозяина причиндалов, но всё было тщетно. Мужчина, казалось, сквозь воду канул, оставив свой наиважнейший орган разлагаться в одиночестве.
Капитан милиции, Воронков Виктор Степанович, был назначен следователем по этому делу, что сначала его обрадовало, но затем насторожило, поселив в душе оперативника кучу сомнений. За всю свою долгую службу в органах он впервые столкнулся со столь вопиющим случаем членовредительства. Коллеги опера ехидно посмеивались над капитаном: делали большие глаза и забавно чикали пальцами, изображая ножницы. Виктор краснел и злился, но майор Панюков, начальник отделения, положив на плечо подчинённого твердую руку, лишь повторял: «Не кипятись, Вить. Ну кому я ещё доверю это дело?»
С майором Виктор начинал свою службу ещё в далёком 1985 году и привык полностью доверять своему старшему товарищу. Седовласый властный мужчина с внимательными и хитрыми глазами цвета холодной стали стал для молодого тогда ещё лейтенанта единственным и непоколебимым прообразом советского милиционера. С тех пор немало воды утекло, а Воронков, теперь уже капитан, до сих пор старался ровняться на старшего товарища и командира.
Сам же он, невысокий, плотный, спортивного телосложения тридцатилетний мужчина с пронзительными зелёными глазами и коротким ежиком тёмных волос, с недавнего времени перестал пользоваться вниманием у слабого пола. Личную жизнь ему полностью заменила работа. Нередко оперуполномоченному приходилось задерживаться допоздна на