сушиться.
– Отстань от меня с этим полотенцем! – отмахнулась от мужа Лида. – Не стану я ничего накручивать на голову. Волосы сами высохнут, и с ними будет меньше мороки. Давай лучше ляжем на кровать и закончим утренний разговор. Хозяева не мешают, а делать всё равно нечего.
– Я уже почти всё рассказал. Ладно, ложись к стене, а я буду с краю. Тебе неясно, с какой стати мне будет помогать сын Сталина?
– Я на его месте указала бы тебе на дверь.
– Тебе просто непонятна ценность той информации, которая у нас есть. В моих книгах нет ни слова о детях Сталина, но я читал о них в других и многое запомнил. В двадцать шесть лет Василий уже генерал-лейтенант авиации, а в этом году его назначат командующим ВВС Московского военного округа. Вскоре умирает отец, и его отправляют на понижение. Фактически это конец карьеры, поэтому Василий наплевал на этот приказ. В том же году его уволят в запас без права ношения военной формы. Обращение в китайское посольство с заявлением, что его отца отравили, и просьбой о выезде в Пекин привело к аресту. Василия обвинили во всех смертных грехах, и через два с половиной года он признал самые нелепые обвинения. В тюрьме просидел восемь лет и вышел на свободу инвалидом. Как ты думаешь, будет он благодарен тем, кто попытается предотвратить такое будущее?
– Во всё это ещё нужно поверить, – скептически заметила Лида.
– Поверит. Во-первых, он прекрасно знает систему. Во-вторых, дадим почитать часть книги. И не надо улыбаться. Это для нас с тобой в ней нет ничего особенного, а для его современников это сплошь конфиденциальная, а то и секретная информация. Текст по тому, что уже произошло, могло бы составить ведомство Берии, но у них не хватит фантазии, чтобы описать будущее. А в книге на каждой странице по две-три фотографии. А для пущей убедительности свяжемся по коммуникатору. Я думаю, что объёмное изображение твоей головы над моей рукой будет убедительным аргументом. У них нет пока даже обычного телевидения.
– Ну хорошо, – согласилась Лида. – Он тебе поверил, схватил твою книгу и помчался к отцу. И Сталин это съест?
– Ещё как! Он умнее сына и гораздо больше знает, а когда поймёт, что у него только часть книги, захочет узнать больше.
– Только не говори, что к ним пойдёшь! – Лида схватила его за руку. – Там палач на палаче, и никто не будет придерживаться никаких договоров! И ты для них ценен только до тех пор, пока не отдал всё! Затянул меня в чужой мир и хочешь бросить?
– Ты расцарапала мне руку. Успокойся и выслушай внимательно. Моя ценность не ограничивается микрофишами, я знаю о будущем намного больше. Конечно, история страны пойдёт по-другому, а это скажется и за её границами, но многое сохранит свою ценность. Сталин ценил полезных людей, а я могу стать очень полезным.
– Он, может, и оценит, да и то не факт! Не забыл, сколько ему осталось жить? Всего пять лет! А потом начнутся разборки, в которых тебя уберут!
– Для того и нужно идти, чтобы разборки начались не через пять лет, а сейчас, и с теми, с кем нужно разбираться! Тогда через пять лет не будет