браслеты, блокирующие вторую ипостась, которые снимают только на игрищах.
Лирин чуть не свернула шею, несколько раз зацепившись ногой за корягу и полетев на землю со всего размаха. Но девочка не обращала на эти падения ни малейшего внимания.
Прошлой ночью она не смогла увидеть Дэйнара, потому что оплакивала Рэйни. Но теперь пора. Пора сделать то, что уже давно нужно было сделать.
Каким образом нашла хижину брата, Лирин толком и не поняла. Возможно, по запаху… а может, как-то ещё.
Но это было уже неважно. Потому что Дэйнара в ней всё равно не оказалось.
Девочка заметалась вокруг дома, не зная, что делать дальше, не веря. Куда он мог уехать? И как он мог?!
Она чувствовала, что брат уехал навсегда, и это причиняло такую острую, звериную боль, что девочка почти не могла нормально соображать. Упала на землю рядом с крыльцом и горько заплакала, запустив пальцы в почву.
Неожиданно хлынул дождь. Он с силой ударил Лирин в спину, словно напоминая обо всех камнях, брошенных в брата за эти годы, и девочка завыла.
Земля под её руками становилась всё рыхлее, всё податливее. Лирин запустила в неё руки уже по локоть, будто хотела спрятаться, скрыться от струй дождя, хлеставших её, как кнутом.
«Я заслужила. Заслужила».
Всё тело сжалось в один большой, страдающий комок, который выкручивали, как половую тряпку. И казалось, что этому не будет конца.
И она вспоминала… вспоминала, как однажды Дэйн починил её любимую куклу, когда Рэйнар, за что-то рассердившись на сестру, оторвал игрушке руку. Как он кормил её с ложки, а когда Лирин не хотела глотать, ласково улыбался и говорил: «Кушай. Ты должна стать большой и сильной». И после этих слов она послушно ела.
Она вспоминала, как он пел им с Рэйнаром колыбельные перед сном. Каждый день разную, никогда не повторялся. И голос его звенел, успокаивал и уносил в страну ярких детских снов…
– Прости нас, Дэйн, – прошептала Лирин, прижимаясь лбом к холодной, мокрой и рыхлой земле. – Мы всё вспомнили. И поняли, когда подросли. Но, наверное, слишком поздно.
Она совсем замёрзла из-за этого безжалостного дождя и пронизывающего до самых костей ветра. Но уходить не хотела. Лирин чудилось: пока она лежит здесь, запустив руки в землю по локоть, её каким-то образом что-то связывает с Дэйнаром. И он почувствует эту связь. И вернётся.
Пальцы на руках уже начинали неметь, когда Лирин прошептала:
– Пожалуйста, пусть он вернётся. Помоги мне вернуть его, Арронтар. Я знаю, ты слышишь… Прошу, помоги вернуть Дэйна!
Как только она сказала это, ветер задул сильнее. Так сильно, что Лирин показалось, он хочет уничтожить её.
Но потом девочка расслышала в жутком гуле, стоявшем у неё в ушах, слова:
«Я не смогу. Не с-с-с-смогу. Не с-с-с-с-смогу».
Задохнувшись от неожиданности, она вскочила на ноги.
Вокруг неё стояла кромешная тьма. Девочка видела только, как волнуются кроны деревьев на фоне более светлого по сравнению с ними неба. И дождь… он по-прежнему нещадно хлестал её тело.
Лирин