отвечал за художественную составляющую: артистичность, хореографию, костюм и так далее. При этом и зритель, и сам спортсмен в зоне kiss and cry видел, кто именно из членов жюри какой балл выставил. Каждый крупный старт превращался в большое шоу, где судьба фигуриста зависела от девяти человек с пластиковыми табличками в руках. Однако с 2002 года ИСУ2 начала разрабатывать новую – более объективную и технологичную – систему для этого красивого и очень субъективного вида спорта.
Соревновательный сезон 2003-2004 годов уже полностью изменил подход к судейской системе фигурного катания; первое международное соревнование – Nebelhorn Trophy – проходило по новому образцу: кроме судей вердикт выносили и технические специалисты, которые на самом деле и правили балом. Привычная «6.0» была заменена на новую концепцию: максимальной оценки больше не существовало, количество баллов зависело от того, насколько сложными и качественными были элементы. Вместо острого глаза судьи каждый элемент фиксировала камера, его можно было отныне пересматривать в замедленном темпе, потому все недокруты, смены ребра на входе в прыжок и другие ранее неважные детали стали колоссально влиять на финальные оценки. Фокус сместился с количества сложных элементов на их качество.
И все это звучит очень здорово… Но отчего вдруг такие перемены? Почему президент ИСУ Оттавио Чинкванта предлагает изменить систему судейства? Конечно, и ранее в ней были небольшие модификации, например, «школу»3 заменили на короткую программу. Постоянно менялось что-то и в танцах на льду. Но почему решили заменить таблички на компьютеры? (Дело же не в технологическом прогрессе или экологии.) О столь серьезных переменах никто и подумать не мог.
Всему виной самая скандальная и захватывающая Олимпиада в истории фигурного катания! Для полного джингл белс там не хватало только Тони Хардинг…
2002 год. Солт-Лейк-Сити.
Американцы – мастера создавать эффектное шоу. Фигурное сообщество должно быть благодарно им за яркие развлекательные фишки, притягивающие массовую аудиторию к нашему спорту. Эффект гладиаторских боев, который провоцировала американская медиаиндустрия, подкреплялся личной драмой спортсменов и неспособностью старой системы судейства справляться с новым уровнем фигурного катания.
Мужчинам-одиночникам можно было вообще обойтись без зубастых комментаторов в СМИ, потому что вся планета следила за ледовой схваткой Ягудина и Плющенко. Перед выступлением Ягудина в короткой программе на экране крупным планом показали Алексея Мишина, его бывшего тренера и нынешнего наставника Евгения. Кто напряженнее выглядел, сказать сложно. Программы обоих и уровень открытой вражды были такими сильными, что, наверное, столь яркого противостояния мы не видели и до сегодняшнего дня.
«Эти соревнования для меня – все!» – цитирует Алексея один из комментаторов перед началом короткой программы.
Эффект шоу усиливается благодаря поразительным результатам: блестящая победа одного и явное поражение другого! (Евгений еще задаст всем жару на Олимпиаде