обычно лесом виселиц, которыми любовался истинный мастер казней, сам Ренненкампф. За эти подвиги он получил генерал-адъютантство. Он имел до двадцати родственников в Германии, и полное имя его было Пауль-Георг Карлович Эдлер фон Ренненкампф.
Разумеется, как придворный немец, он прекрасно говорил по-немецки, а генерал-от-кавалерии Жилинский, получивший французское воспитание, – по-французски, и это знание иностранных языков имело решающее значение, когда выдвигались кандидаты на пост начальника генерального штаба. Этот пост получил Жилинский, как в совершенстве владевший французским языком: ведь нужно было ездить во Францию на маневры, говорить с Жоффром о планах войны… Разговоры эти привели только к тому, что Жилинский подписал обязательство непременно на пятнадцатый день мобилизации выступить против Германии. Он же должен был и разработать это выступление так, чтобы Самсонову, который должен был спешно прибыть в Варшаву из Туркестана, оставалось только пожать плоды трудов этого стратега.
Если Ренненкампф имел многих родственников в Германии, то и противостоящий ему командующий 8-й немецкой армией в Восточной Пруссии генерал фон Притвиц имел племянника, тоже фон Притвица, преспокойно, как и десятки тысяч других немцев, жившего в Петербурге. Он, правда, был арестован на пятый день после объявления войны, но на седьмой день выпущен на поруки, так как за него хлопотал крупный чиновник русского государственного механизма, тоже, разумеется, немец.
Русский меч в июле – августе 1914 года был поднят против той самой Пруссии, о которой отечески заботились русские императоры, начиная с Петра III, обожавшего короля Пруссии Фридриха II.
Казалось, что только заботами об интересах Германии вообще, и Пруссии в частности, можно было объяснить решение секретного совещания военного совета в Москве всего лишь за два года до начала мировой войны – без боя уступить немцам все польские губернии с Варшавой во главе и отодвинуть русские войска на линию Белосток – Брест… Между тем одним из генералов, выдвинувших этот проект, был начальник штаба Варшавского военного округа генерал-лейтенант Клюев; теперь он командовал одним из корпусов армии Самсонова, 13-м, оставаясь по-прежнему глубоко убежденным, что даже русской Польши русские войска были бы не в состоянии защитить, так как она далеко выдается вперед, и немцы неминуемо ее обойдут и отрежут.
Разумеется, на этом секретном совещании 1912 года были и Жилинский, и Ренненкампф, и еще несколько генералов, которым теперь предстояло не только не уводить свои части из Польши, но, напротив, вести их на Пруссию, в логово того самого медведя, которого они боялись.
Задача их всякому должна была показаться ясной: раз медведь кинулся всей своей тушей в сторону одного из обложивших его охотников, нужно было вцепиться в его правую заднюю лапу мертвой хваткой, – и это должна была сделать 1-я армия, а 2-я – двинуться по его следам и отсечь эту лапу, не допустив ее перешагнуть через Вислу. Удастся