А дальше случился не просто невинный нежданчик, а целый позорный обсёр. Здоровяк влупил лоу-кик. – "Оказывается, он умеет работать ногами!" – успел подумать Илья, прежде чем его левая нога отнялась, полностью потеряв чувствительность. Лоу, удар левой ногой в печень (мимо, но и через локоть очень болезненно), прыжок и удар коленом в грудь. Гришина отбросило в кусты. Не успел он прийти в себя, а звёздное небо загородил приближающийся к нему, увеличивающийся в размерах, летящий скорым поездом «Москва – Марс» силуэт с занесённой над головой рукой, закованной в стальной аргумент кастета. Попади Игорь хотя бы вскользь и всё бы закончилось. Гришина, в очередной раз, выручила реакция: он перекатился, вскочил на ноги и зарядил вертушку с правой руки. Тыльная сторона кулака угодила в висок маньяка, он покачнулся, осел, попятился ошпаренным раком.
Гришин включил обороты боксёрской молотилки на максимум. Противник сделал рывок в ноги, Гришин ушёл в сторону и наградил потрясённого, плавающего в состоянии грогги здоровяка двойкой по затылочной части черепа. По инерции маньяк пробежал, спотыкаясь, несколько шагов вперёд. Гришин осознал простую вещь: если ему до сих пор не удалось вырубить убийцу, то вскоре его самого ждёт яма безымянной могилки в лесу. – Такой тухлый конец его не устраивал. К счастью, он с собой прихватил пистолет. Выхватив ствол, он выстрелил. Пуля угодила в голень. Маньяк закряхтел, да и только. Не свалился в обмороке, не стал голосить, а просто вроде как хмыкнул и повернулся лицом к Гришину.
– И не думай. Пристрелю, как бешеную собаку, – предупредил тяжело дышавший, сопящий Гришин. – Ложись на живот. Одна рука на затылок, другую вытяни вдоль туловища. – Маньяк медлил. – Ну-у, – с угрозой протянул следователь и навёл дуло на живот Игоря.
Марков подчинился, лёг, как того требовал хитрый мент.
Гришин сковал запястье правой руки с лодыжкой раненной ноги маньяка. От такого здоровяка можно было ждать любых подвигов. Судя по виду, он запросто мог разорвать цепи наручников. Приковав его руку к повреждённой ноге, Илья обеспечивал надёжную неподвижность убийцы: ведь не мог маньяк, орудуя одной рукой, наплевав на боль от полученного пулевого ранения, освободиться от наручников. Для такого подвига мало быть силачом, надо было полностью лишиться разума.
Гришин продолжал держать маньяка на мушке и не собирался давать и мизерной возможности на побег.
– Ну вот и всё. Сейчас я вызову полицейский наряд и тебя отвезут в каталажку. С врачом мы спешить не будем. – Гришин достал сотовый.
– Постой… Ты не понимаешь.
– Лучше заткнись. Заткнись лучше. Руки у меня так и чешутся тебя пристрелить.
Игорь не хотел попадать за решётку, так и не избавившись от демона. Он неосознанно, лишь истово того желая, ведь раньше он такого никогда так не делал, вошёл в подобие транса, чтобы просканировать своего победителя. Гришин почувствовал неприятный озноб, пробежавший от макушки до копчика, у него онемел