уставшая ждать, когда хозяйка обратит на нее внимание. Молоко распирало вымя, и корова готовилась призывно замычать: не пора ли закончить дойку и выгнать ее пастись на сочную траву?
Ласково погладив ее по влажному, чуть шершавому носу. Настя протиснулась мимо теплого бока кормилицы к дальней стене хлева и начала раздвигать солому крыши, торопливо расширяя отверстие. Подопревшая за зиму кровля поддавалась легко, и вскоре девушка вылезла наружу. Лязг оружия и крики во дворе заставляли спешить.
Услышав совсем рядом позвякивание уздечки и легкое пофыркивание, Анастасия насторожилась: похоже, за углом хлева стоит конь? Прижимаясь спиной к стене, она прокралась до угла и выглянула. Намотав уздечку на руку, у стены присел со спущенными шароварами молодой татарин, вздумавший в самый разгар грабительского набега справить нужду. Его конь, нежными губами щипавший кустики травы, почуял чужого человека и вскинул голову. Поводья дернули татарина, и он упал на четвереньки. Но подняться не успел.
Взмахнув топором, Анастасия резко опустила его на голову степняка, по самый обух вогнав в бритый череп, прикрытый засаленной бараньей шапкой. Лезвие вошло удивительно легко, словно она рубанула перезрелую тыкву, лежавшую на прокаленной солнцем грядке. На мгновение стало темно в глазах и замутило от жуткого хруста костей, предсмертного хрипа и вида хлынувшей крови, но девушка уже кинулась к коню. Выхватила повод из мертвых пальцев и вскочила в седло. Треснула старенькая, застиранная холстина сарафана, обнажив ногу Насти почти до бедра. Конь, стремясь сбросить чужого седока, взвился свечой, потом начал взбрыкивать, пытаясь укусить всадницу за колено. Он вертелся волчком, приседал и никак не хотел подчиниться. А около куреня ухало бревно, выбивая дверь, и кто-то по-татарски кричал:
– Муса! Муса! Ты где, сын шайтана?
Бухнуло несколько выстрелов, яростно завизжали степняки, и конь вдруг рванул через огород, выбрасывая из-под копыт комья жирной земли. С ходу перелетел через плетень и понесся в степь, унося вцепившуюся в гриву Анастасию прочь от городка.
Ветер свистел в ушах, трепал разорванный подол сарафана. Занемели пальцы, вцепившиеся в поводья и жесткую гриву скакуна, сбился на спину покрывавший голову платок. Спасение казалось уже таким близким, и тут девушка увидела нескольких конных, торопливо скакавших ей наперерез. Прежде чем налететь на городок, татары окружили его цепью застав, чтобы никто не мог выскользнуть.
Один из людоловов привстал на стременах и начал раскручивать над головой аркан. Настя сжалась в комок и сумела уклониться: не захлестнув ее, петля скользнула мимо и упала на землю. Но тут же другая петля затянулась на шее коня, заставив его развернуться боком и остановиться. Не удержавшись в седле, девушка перелетела через лошадиную голову.
Не чувствуя боли, она вскочила, но рядом уже оказался черноусый татарин на соловом жеребце. Легко наклонившись, он ловко поймал Анастасию за длинную косу и безжалостно рванул, прижав