«телесный». Деление, конечно, условное – духовный уровень пронизывает все остальные, и в норме именно он должен определять нормальную работу всей системы. Но так получается не всегда.
Как отмечала Т. А. Флоренская, человек часто предстает в «перевернутом» виде: то, что должно было руководить им – дух, оказывается внизу – в подчиненном и искаженном состоянии, а верхнее положение и «командную высоту» занимает тело, и тогда телесные потребности начинают руководить жизнью человека или даже сообществами людей (Флоренская, 2001). А начинается «переворот» не очень заметно для самого человека, когда он нарушает нравственные законы (схожие у разных народов): сначала мысленно, затем в эмоциональных переживаниях, а затем уж самим делом. В результате страдает и сам человек, и общество в целом. Причем, пока он страдает, есть еще возможность исправить ситуацию, но если страдание удалось заглушить (средств для этого современная цивилизация разработала немало), то так и можно застрять в «перевернутом», нечеловеческом состоянии, когда телесные потребности начинают определять все жизненные цели самого человека, а затем и его близкого окружения.
Задача нравственной психологии состоит в том, чтобы исследовать процессы, происходящие на всех уровнях функционирования человека при исполнении или нарушении нравственного закона, проследить путь от мысли к действию, с тем чтобы помочь современному человеку в сложных жизненных обстоятельствах, которые он сам же зачастую и строит всей историей своих моральных выборов.
В публикациях слово «нравственный» часто встречается в сочетании «духовно-нравственный». Духовность в наше время оказалась одним из популярных, но размытых понятий. С нашей точки зрения, область духовных явлений несопоставимо превышает ту, что может охватить предмет психологии как науки. Однако психические явления постоянно соприкасаются с духовными, особенно неразрывна их связь в сфере нравственных выборов личности. И такое словоупотребление здесь оправданно. Выбор осуществляется между добром и злом, вернее, сознательно человек стремится выбрать добро, если только порочность не захватила над ним власть. Но как это происходит в реальной жизни можно пояснить аналогией с простым примером из психологии восприятия.
В одном из своих исследований экспериментатор опрашивала испытуемых о цветовых предпочтениях и просила указать любимый оттенок в цветовом ряде, который предъявлялся с помощью аппаратурной методики. Одна из испытуемых рассказала о своей неизменной любви к красному цвету, однако в цветовом ряде уверенно выбирала отрезок с длиною волны зеленого цвета, считая, что это красный. Выяснилось, что на эксперимент она пришла очень усталой, зеленый для усталого человека всегда предпочтительнее. Но для нас в этом примере главное – факт ее субъективной уверенности: не сделав коррекцию на свое психофизиологическое состояние (усталости) испытуемая продолжала называть зеленое красным[8]. Подобным образом может происходить