тянется в карман пиджака, достает одну из визиток, – передай сестре, пусть со мной свяжется… Все-таки интересно, а вдруг…
То есть он не остыл.
Ну ладно, я пытался быть вежливым до последнего.
– Агата Юрьевна! – взяв визитку и сунув ее в карман, окликаю бодрую старушку, которая в компании своей знакомой проходит в паре шагов от нас, демонстративно воротя припудренный нос. – Как же я рад вас видеть! Выглядите просто великолепно! Как и ваша подруга.
Она немного удивляется, но подходит.
Я радостно целую ей руку, как будто не эти же пальцы когда-то пытались скрутить мои уши в трубочку. Ну что поделать. У нее были самые вкусные груши. А еще ими не жаль было кидаться с огромного дерева.
– Ох, какой же ты стал… – млеет она от моего внимания. – Надеюсь, остепенился? Я же понимаю, это все твоя компания…
Я понуро киваю.
– Но вроде бы и правда чуть изменился, – присматривается она ко мне. – Подрос, что ли? Или просто стал серьезней, чем раньше?
Снова киваю, а заодно обеляю себя в ее глазах еще больше – мало ли отец груши так и не высадил, а вкуснее я и правда нигде не встречал.
– Да куда уж серьезней, – говорю я и перевожу взгляд на знакомого отца, сообразившего, что с двумя говорливыми старушками придется обсудить все что угодно, даже свои детские годы, только не тему, которая его взволновала, и намеревавшегося незаметно сбежать. – Вот, кстати, познакомьтесь, это Денис Анатольевич. Очень серьезный издатель… высокой литературы…
– О-о-о… – теперь вдохновляется не только Агата Юрьевна, но и ее приятельница. Они обступают издателя, пронизывают вдохновленными взглядами и… – А вы знаете, что первое издание Пушкина…
Пристроив приятеля отца в компанию, которая так просто его не отпустит, делаю вид, что меня кто-то окликнул, и тут же откланиваюсь. Подозрений не возникает: у двух старушек просто со слухом не очень. А третьему жужжат в оба уха про Пушкина.
Н-да, быстро же он устает – уже какой-то вялый и неактивный, ничего своего придумать не может и понуро кивает, как ранее я. А ведь это его работа – нести просвещение в массы! Как говорится, не порно единым…
Ему выпадает только секундная передышка, когда Агата Юрьевна, благосклонно потрепав меня по щеке, приглашает заскакивать за грушами, если вдруг я буду здесь осенью.
– Только через ворота, – подмигивает она.
– Естественно, – легко соглашаюсь я.
И так же легко удаляюсь, потому что Агата Юрьевна – мудрая женщина и правильно рассудила: после таких моих перемен ждать от меня еще и того, что я в курсе, сколько томиков было у Пушкина, и поддержу интересную для нее беседу – это приближать к себе смерть.
Мысленно перекрестившись, направляюсь к своим.
Без разницы, что там крутится и Алиса. В конце концов, это мои друзья, я давно их не видел, и, если она хочет и дальше с ними так душевно общаться, хочет полностью влиться в компанию, придется чуть-чуть потерпеть.
Но сегодня, наверное, день такой. Как только я делаю шаг не в ту сторону, мир делает