для циника глуши:
Резинкой перехваченные кудри,
Сменила на волшебно-синий хвост,
Единорог под ней крылато-чудный …
Но раз, и новый мир – отнюдь не прост.
*** 7.3 / 38
Стояла на балконе небоскрёба,
Неведомой планеты … Платья цвет,
Менялся сам собой, по теме чтобы,
Её богатый стан был разодет.
На этаже бренчала вечеринка,
Она – икона статуса, блондинка,
*** 7.4 / 39
С златыми косами, нижней колен.
Он сзади подошёл, чуть наклонившись,
Стал признаваться, к ней просился в плен.
Властитель-чародей, он распалившись,
Шептал призывы пламенных степей,
В её оковах страсти истомился,
В её свету быв тенью из теней.
Минуты шли, и он заговорился,
Не замечал, что платье всё красней,
Ловило настроение хозяйки,
И вдруг сменило тон, но не темней:
Полупрозрачным стало и татушек стайки
Дразнились на него с тугих плечей,
Сложилось слово: «Мне-не-быть-твоей».
*** 7.5 / 40
Замолк как от удара, опустился,
Она стояла пешкою над ним,
Он хладным демоном оборотился,
Лже-домогался голосом глухим.
И обещал могущество земное,
Всё бросить к дорогим сейчас ногам,
Которые так близко пред собою
Он вожделел …
/Демон/
– Я всё тебе отдам.
Но отвернулась, косы чуть прикрыли
Безумну роскошь нижнюю спины,
И тяготы молчания добили,
Не хуже слов. И он из глубины
Исторгнул рык, зверино-жалкий дикий,
И шлем надел, и снова стал безликий …
*** 7.6 / 41
Он был из клана био-технорей,
Могучей силой обладали дети,
Создать любое тело мог, но в ней
Чужой души пленили чувствий-сети …
Армада наступала, их войскам
Планета тихая без боя сдалась.
Тьмы-атаман и тут его речам
Любая тварь безмолвно подчинялась.
/Демон/
– Умрёшь в ничтожестве, возьму красу,
А душу перелью в гнездо старухи,
Ты знаешь – поражений не снесу,
Друзья твои в темнице будут мухи.
Кидал слова, одно других бледней,
Зло-предводитель серых-королей.
*** 7.7 / 42
Она за парапет взлетела в море,
И косы падали во след огней.
/Дочь-Света/
– Умру я здесь, под небом на просторе,
Ты в Ад сойдёшь, в конце жестоких дней.
Но он догнал, металлом прожигая,
И трением об воздух платье-грёз,
И чёрное решенье исполняя,
Он не отрёкся от своих угроз.
Недели не прошло, она угасла,
В тюрьме, вдали от родины своей,
Которая ей бросила: «Напрасно,
Не покорилась …, надо быть скромней».
Он позабыл в войне тысячелетней,
Цвет глаз, и гордых кос, и вздох последний.
***