не ошиблись, – улыбнулась сестра, но увидев сердитый взгляд психиатра, опустила голову и принялась делать записи в журнале. Аня продолжила:
– Начнем с клозапина, думаю, галоперидол давать слишком рано.
– Хорошо.
– Да, и вот что, пробей в интернете имя Дорофеев Дмитрий, вдруг что-то обнаружится.
– Будет сделано.
– Спасибо.
После завтрака Аня начала обход пациентов. До обеда она должна поговорить с ними, а после заняться групповым тренингом. В самой первой палате лечилась пожилая женщина с болезнью Пика. Эта болезнь характеризуется ограниченной атрофией мозга, преимущественно в лобных и височных долях. С каждым днем у семидесятилетней женщины все больше проявлялась апатия и пропадала живость эмоциональных реакций, что, в конце концов, и привело её к инвалидному креслу. Её речь стала не только замедленной, но и бедной, уменьшение словарного запаса прогрессировало все сильнее. Она могла повторять одно и то же слово каждый день. Мария постепенно переставала узнавать самые простые вещи – она не понимала, что ложкой едят, а ручкой пишут. Поэтому после кормления её увозили в комнату отдыха, где она сидела тихо, не понимая ничего вокруг. Обычно болезнь заканчивается тотальным распадом психической деятельности с развитием физического и психического маразма. Надежда на лечение ничтожно мала, к таким пациентам редко приходят родственники или друзья. Все делают вид, что их близкий в надежном и укромном месте, они заплатят любые деньги, лишь бы не видеть, как их родители, учившие их когда-то житейской мудрости, сейчас не в состоянии понять, кто они и что делают.
– Здравствуй, Мария, – произнесла женщина. – Как дела? – она знала, что пациентка не сможет ответить, но она должна каждый день разговаривать с ней, иначе женщина все забудет и закроется, словно в ракушке. – Тебе что-нибудь снилось? – Аня погладила ее по щеке. – Снилось что-нибудь прекрасное и волшебное, как твой голос?
Мария в ответ едва улыбнулась, но сказать ничего не могла. Но её улыбка стоила многого.
– Хочешь, я тебе что-нибудь почитаю? Что бы ты хотела? – Аня взяла со стола две книги и показала женщине. Мария с трудом подняла руку и дрожавшим пальцем указала на одну книгу.
– Очень хорошо, – улыбнулась психиатр. – Я только за! Обожаю эту книгу. Сколько раз ты читала эту историю? Наверное, сотни раз?
Аня раскрыла книгу, и ее звонкий голос лился повсюду, высвобождаясь за пределы больничной палаты. «Утро было тихое, город, окутанный тьмой, мирно нежился в постели. Пришло лето, и ветер был летний – теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета1».
Аня открыла дверь в следующую палату – внутри опущены шторы, всюду таится полумрак, не только в комнате, но и в душе пациентки. На кровати сидит женщина, она отрешенно смотрит на стену, не двигаясь и не сказав ни слова при виде своего лечащего врача. У неё маниакально – депрессивный психоз.
– Здравствуй,