прекрасно представлял, как достаются бабушке эти деньги. По субботам, задолго до рассвета, она навьючивала на себя связанные между собой сумки с баллонами молока, сметаной и творогом и тащила их десять километров до станции, чтобы в общем вагоне добраться до города. Распродав на рынке свой товар: молоко 25 копеек за литр, сметана 1 рубль 10 копеек за пол-литровую банку и творог 11 копеек за блюдце, – бабушка аккуратно завязывала мелочь и мятые рубли в платочек, который прикалывала под платьем на груди, и спешила домой к брошенному на полдня хозяйству.
Управившись с делами, она садилась к окошку, аккуратно развязывала платочек и тщательно пересчитывала выручку, любовно складывая мелочь в стопочки по рублю, которые потом обменивались на бумажные купюры. Когда рублей набиралось десять, она складывала их вместе, сворачивала в трубочку и стягивала черной резинкой, вырезанной из старой велосипедной камеры, чтобы на рынке обменять желто-коричневые рублевые бумажки на любимую желто-розовую десятку, которую при случае отнести в сберкассу и положить на книжку. Бабушка сильно переживала, что у нее нет трудового стажа и ей не положена пенсия, поэтому сберкнижка была для нее единственной возможностью обеспечить свою старость.
Она скопит тысячи рублей – сумму, достаточную, чтобы купить квартиру или автомобиль, но умрет в 1991 году, как раз накануне гайдаровских реформ, трудясь до конца, так и не прикоснувшись к своим капиталам и не оставив завещания. Когда Егор спустя полгода вступит во владение ее вкладом, на эти деньги можно будет приобрести, к примеру, утюг.
Зимой Егору предложили поехать на областной конкурс молодых поэтов. В качестве провожатого с ним был отправлен учитель литературы Антон Васильевич, бесцветный человек среднего роста и телосложения, но обладавший одной отличительной чертой: высоким звонким голосом – почти девчоночьим.
Ведомый этим провожатым, Егор долго блуждал по улицам областного центра – Антон Васильевич все время путался в адресах. Периодически они искали телефон-автомат, просили у прохожих двухкопеечную монету, учитель звонил, задавал кому-то на проводе кучу вопросов своим высоким и звонким голосом, подробно выяснял дорогу, говорил, что теперь наконец-то все понял, и блуждания возобновлялись. Есть такая порода людей, которых не стоит брать в проводники.
– Вот так, – добродушно подмигивал Антон Васильевич замерзшему Егору, накручивая в очередной раз телефонный диск. – За дурной головой и ногам лихо!
К месту проведения конкурса – школе-интернату, ученики которой разъехались на каникулы, – они добрались поздно вечером, пропустив ужин, и без сил повалились спать.
С утра все сразу загудело и закрутилось. Поэтов съехалось – тьма! Егор оказался в числе самых младших. Всех разбили на группы и развели в разные классы, чтобы отобрать в каждой по три человека победителей, которым уже завтра предстояло