косметика, и заниматься ерундой можно, только когда совсем делать нечего. Бабушка не спорила, она вообще при маме старалась помалкивать.
Она показывала внучке разные травы, а запомнила Саша, помимо общеизвестных, вроде подорожника и одуванчиков, только сныть. Ей было тогда лет пять. Наверное, только начинался май, потому что трава на дачном участке еще не стояла сплошными зарослями. Бабушка срезала ножницами зеленые листья сныти и рассказывала, как много полезных веществ содержится в этой траве, что раньше этими листьями лечили массу болезней и о ней упоминали даже древние целители.
Вечером к приезду родителей бабушка приготовила что-то очень аппетитное с обжаренной снытью. Она была отменной кулинаркой.
– Что это? – не поняла мама.
– Сныть, – объяснила Саша. – Очень полезно. И вкусно.
– Что?! – Мать брезгливо отодвинула тарелку и посмотрела на бабушку. – Господи, гадость какая. Работаешь, работаешь, так даже поесть нормально не дадут. Сейчас что, война? Революция? Завтра ты нам кашу из лебеды предложишь?
Ни бабушка, ни папа ничего не ответили. Папа съел тогда и свою порцию, и мамину, похвалил бабушкину стряпню и уехал куда-то на велосипеде. Мать кричала ему вслед, и даже маленькая Саша понимала, что папа только делает вид, что не слышит.
Потом мама плакала и жаловалась Саше и бабушке, что папа ее не любит. Меня никто не любит, рыдала она, а бабушка в тот вечер ее не уговаривала.
На следующий день родители помирились, папа водил Сашу на пруд, и они долго наблюдали за большой зеленой лягушкой…
Илья догнал ее, когда она уже поворачивала к дому.
– Здравствуйте, – как обычно, поздоровался он.
Он совсем ее не разглядывал и, кажется, смотрел не на нее, а себе под ноги, только почему-то заметил, как сильно она обрадовалась, и что уж совсем удивительно, почувствовал, что она смутилась этой своей радости.
И только тогда он понял, что все время думает о ней, что десятиминутная прогулка с ней стала самым важным событием в его жизни.
«Надо кончать, – с тоской подумал он. – Я не смогу бросить Варю и всю оставшуюся жизнь чувствовать себя подлецом. Этот раз – последний».
Кажется, она прочла его мысли, потому что радости у нее на лице не осталось, а проступили усталость и озабоченность.
На этот раз молчание было тягостным, и Илья заговорил первым:
– Почему вы выбрали такую неженскую профессию? – Его действительно это интересовало.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Так получилось. Мне предложили, и я согласилась.
– Любите брать на себя ответственность?
– Терпеть не могу.
Она терпеть не могла брать на себя ответственность. Жаль, что нет никого, кто бы взял на себя все ее проблемы.
– Мне нравится моя работа. И вообще… Времени свободного больше. Добираться удобно.
– А я, – неожиданно признался он, – всю жизнь мечтал заниматься наукой.
– Не получилось?
– Не получилось.
Варя