Герман. Мне нужен Отец Герман.
Что-то произошло. Озлобленность и алчность на лицах его новых знакомых сменились на интерес и настороженность. Стриженый обернулся к озадаченному приятелю и выпрямился.
– Кто тебе назвал это имя? – прорычал высокий.
Сит понял, что Отца Германа здесь знают, и, по всей видимости, его авторитет непререкаем, если одно только его имя так резко может изменить рожи этих уродов. В любом случае он решил сказать правду.
– Штефан.
Они снова переглянулись. Вероятно, Гудвер знал достаточно, чтобы к его персоне стали относиться с осторожностью.
– Как он?
– Кто?
– Штефан, – стриженый с ехидцей посмотрел на Сита.
– Умер.
Комната изнутри казалась металлическим ящиком для хранения всякого барахла. Стальные стены, потолок и пол давили на мозг и криво отражали предметы и людей. О порядке здесь явно не догадывались. Какие-то железки, плахи, заготовки, инструмент валялись повсюду, делая свободное перемещение по комнате невозможным. Лишь в центре был чистый пятачок, где стоял большой диван, столик и огромный видеомонитор. На этом диване и сидел сейчас Гудвер, разглядывая седого мужчину в инвалидном кресле, уныло переводившего взгляд то на него, то на стоявших за его спиной двух крепких парней. Потом «седой» кивнул, и те удалились, задев по пути какую-то жестянку, тут же жалобно зазвеневшую и через секунду затихшую в метре от него.
Мужчина, назвавшийся Отцом Германом, откровенно говоря, не соответствовал образу подпольного лидера, однако личностью был, судя по всему, неординарной и волевой. Сит вспомнил, как магически подействовало его имя на тех, кого он встретил в коридоре, и как беспрекословно подчинялись этому человеку здоровые парни, в сопровождении которых он оказался здесь.
Седой мужчина отнесся к появлению Гудвера спокойно и даже как-то обыденно. После нескольких секунд визуального контакта Отец Герман, казалось, знал о нем все. Однако в его взгляде сквозь любопытство проглядывало смутное недоверие, заставляя Сита чувствовать себя подопытной крысой, которую вот-вот усыпят и начнут полосовать, изучая дрожащие внутренности.
Отец Герман, манипулируя кнопками на пульте управления коляской, объехал вокруг стола и, выдвинув тяжелый ящик, достал бутылку и два стеклянных бокала. Налив темно-коричневой жидкости в оба бокала, он взял один из них и сказал.
– Подойди, возьми.
Голос старца был хрипловатый, гудящий, пронизывающий до костей и явно принадлежал человеку, знавшему цену словам.
– Спасибо, – Сит не знал что делать: остаться у стола или вернуться на диван.
– Расслабься, будь как дома! Я слышал, ты знаком с парнем по имени Штефан?
Сит не стал садиться и находился почти рядом с собеседником.
– Мы жили с ним по соседству.
– Что он тебе наговорил обо мне?
– Он сказал, что Вы – человек, которому не все