хочет отказаться?
Все остались стоять.
Сабина с облегчением выдохнула. Она сама выбрала этих коллег и надеялась, что никто из них не испугается.
– Хорошо. Другого я от вас не ожидал. – На лице Снейдера промелькнуло подобие улыбки, затем он снова посерьезнел. – В ближайшие шесть дней Магдалена Энгельман останется под стражей в этой комнате, без передачи судье и официального оформления в СИЗО. Никакой информации для прессы. Адвокат ей также не будет предоставлен, потому что, пока эта женщина находится у нас в здании, у нее нет никаких прав.
Некоторые коллеги хмыкнули, но никто не возразил.
– Эта женщина находится в комнате уже более двадцати четырех часов и лишь пару раз отлучалась в туалет. Я хочу, чтобы вы ее раздели и отправили в душ. При этом мне важно следующее: у нее две татуировки на запястье и предплечье, что необычно для монахини в ее возрасте. Полагаю, это подсказки. Обследуйте ее тело на наличие других татуировок. Я хочу получить отличные фотографии. Кроме того, на эти снимки должен взглянуть специалист по татуировкам. Я хочу узнать о них все. Какая это техника, кто их сделал и, прежде всего, когда это произошло.
Некоторые коллеги стали проявлять беспокойство, но Сабина боялась, что Снейдер еще далеко не закончил свои разъяснения.
– Кроме того, мне нужен отчет о полном медицинском обследовании этой женщины, включая заключение гинеколога.
По комнате снова пробежал ропот. Одна коллега в ужасе уставилась на Снейдера.
– Против воли женщины? Как в Гуантанамо?
– Если хотите, можете убедить монашку. Мне все равно, как вы это устроите, главное – сделайте!
– Наверняка нам придется ее к этому принудить.
Снейдер не ответил.
– Самое позднее завтра утром я хочу видеть отчеты у меня на столе.
Через полчаса Сабина и Тина сидели у Снейдера в кабинете. В воздухе висела привычная смесь ароматов ванильного чая и марихуаны.
– Если пресса узнает, как мы действуем, журналисты нас четвертуют, – сказала Тина.
Выражение лица Снейдера оставалось суровым.
– Если умрут еще шестеро, они и так это сделают – так что будем переживать, когда наступит время.
– Вы смогли рассмотреть вторую татуировку? – спросила Сабина, чтобы сменить тему.
Снейдер взял карандаш и лист бумаги и набросал две головы, сросшиеся затылками. Во всяком случае, локоны плавно переходили друг в друга. Оба лица смотрели в противоположные стороны. Пожилой мужчина с бородой и юноша.
– Янус? – предположила Тина.
– Один из старейших богов древнеримской мифологии, – подтвердил Снейдер. – Двуликий бог начала и конца.
– Как это связано с другой татуировкой в виде черной розы? – спросила Сабина.
Снейдер пожал плечами.
– Мы узнаем это, когда коллеги закончат обследование монашки.
Тина указала на эскиз.
– А с этим что?
– Не могу себе представить, чтобы сестра ордена урсулинок, выросшая в католической вере и живущая по Евангелиям,