они два дня назад, приехав на мотоциклах со стороны Кнышевичей. Остановились здесь же у колодца, чтобы умыться от пыли и пота, заодно набрать воды. Раздевшись до пояса, стали обливаться из ведра, хохоча и перекрикиваясь на своем языке. Затем старший в кожаном запыленном плаще что-то скомандовал, и солдаты стали собираться, но один из них не смог найти часы и начал кричать – видимо, решил, что их украли. Тогда фашисты при помощи оружия согнали в кучу находившихся поблизости детей, и офицер на ломаном русском сказал, что если пропавшая вещь не будет возвращена владельцу, то несколько ребятишек сейчас же будут расстреляны. После этого солдаты выхватили троих несмышленышей, поставили около колодца, направив на них винтовки. Дети сильно испугались, начали плакать. Когда сюда стали стекаться жители, увидев, что сейчас произойдет что-то страшное, офицер приказал пулеметчику дать очередь поверх голов, чтобы безоружные люди не решились что-то предпринять. Началась паника, все стали разбегаться, остались только матери, которые плакали и умоляли фашистов пощадить детей. Немец не соглашался, приказав солдатам приготовиться к расстрелу. Но случилось чудо – тот, кто объявил о пропаже часов, нашел их в густой траве, прямо там, где бросил свою одежду, когда раздевался. Офицер недовольно буркнул и остановил казнь. Гитлеровцы сели на мотоциклы и, поднимая клубы пыли, уехали обратно, в сторону Кнышевичей. Один мальчуган, которого едва не расстреляли, до сих пор боится выходить из дома. По словам матери, стал заикаться от испуга.
Десантники молча слушали этот страшный рассказ. Иван заметил, как посуровел Луценко, как сжались кулаки у Тимохи и Сашки.
– Ничего, бабоньки, – взводный внимательно посмотрел на собравшихся у колодца, – отыщем мы ваших обидчиков. Мало им точно не покажется. И за детей отомстим, и за слезы ваши.
– Дай-то бог, – зашумели селяне, – гоните обратно эту нечисть.
Наполнив фляги, бойцы приготовились идти дальше. Луценко посмотрел карту, на которой карандашом был отмечен маршрут движения. Конечно, заманчиво было уйти к Кнышевичам и продолжить поиски фашистов, нагадивших здесь, но в той стороне прочесывали местность другие группы батальона, поэтому он повел своих бойцов в сторону деревни Качай-Болото, что располагалась в трех километрах от Слободки на краю больших топких торфяных болот. Здесь проходили дороги на Протасы с Нивищами и на Ковчицы, по которым, судя по карте, вполне могла проехать машина или броневик, а значит, была вероятность появления немецкой разведки.
Солнце к этому времени поднялось еще выше и нещадно пекло головы идущих по песчаной дороге солдат. Гимнастерки пропитались потом и липли к спине, ноги в сапогах горели огнем, оружие давило на плечо, натирая его в кровь. Дополняли эту картину стаи слепней, которые не отставали и своим жужжанием только накаляли нервы. Подойдя к деревне, десантники понаблюдали за ситуацией в ней, убедившись, что всё спокойно, пересекли по мостику небольшой заболоченный ручей и зашагали по широкой