и потрескано, и, наверное, каждый находит выход в разном..
Только все мы в одном очень сильно похожи. Нет, не возраст, не пол и не цвет нашей кожи. В чём-то важном.
Каждый из нас бережёт кого-то… Рядом с собой, в мыслях или субботах и замыкает в свой мир.
Я не говорю о чём-то заоблачном, просто напоминание моему «Кому-то»: Я берегу тебя с каждого раннего утрá и до следующего у́тра. Здесь вся суть.
Ты знаешь. Я тебя всё еще и навечно. Продолжи, ну! Это легко и не страшно.
И уже ничего на кону.
Просто не забудь.
«Я снова храню тебя. Я тебя снова слышу»
Мне до тебя миллионы всех километров,
Сотни провалов, безудержный рваный смех,
Каждый десяток песен, обрывки лета,
Жалкие вопли о том, как ударить всех.
Мне до тебя родное-чужое утро,
Способ забыться, момент удержать в руках.
И, с замиранием сердца, до жути грубо
Снова и снова: «Я выберу чёрный флаг.»
У меня до тебя куча трещин и виражей,
И попытка понять: почему ты опять солгал…
Если честно, – не знаю кто чейный, а кто ничей,
И не знаю как проигрыш вытянуть на финал.
Мне до тебя пробелы и моя рифма,
Толпы людей, ошибки, холодный ветер,
Все эти сказки и, может быть даже, мифы…
И то, что каждый из нас половинку встретил.
Прятать тебя в словах, силуэтах, точках,
Чтобы никто не понял и даже ты.
Мне до тебя миллиарды красивых строчек
Тех, что однажды помогут опять свести.
Мне до тебя забота, улыбка, раны,
Пара билетов на поезд, чтоб всё отнять,
И, по законам адской холодной кармы, -
Сотня причин по-ласковее обнять.
Солнечный блеск, уснувший опять на крыше,
Каждая строчка, бьющая на повал…
Я снова храню тебя.
Я тебя снова слышу.
И презираю всех тех, кто тебя сломал.
Книжная пыль, ненависть и зима,
Странные люди, маски, немая даль…
Мне до шагов к тебе он и опять… она.
Мне до тебя декабрь, январь, февраль.
Обрывки от адекватности самые малые.
И… ты не позволишь нам снова продуть накал?
Слушай, а если ты чувствовал тоже самое,
Какого же черта ты до конца молчал?!
Дашь разрешение прожечь это всё до пепла?
На попытку солгать, когда теплится только смех?
У меня до тебя триллионы остывших метров,
И твоя привилегия быть ко мне ближе всех.
«Если вновь я его полюблю»
Так устало, нелепо, противно, чертовски томно…
Оглушите меня, если я его снова вспомню!
Мне не нужен тот тусклый блеск и кривое зеркало,
От него бы пряталась и прикрылась морями, реками.
Мне бы вечно хотелось вот так на него смотреть,
Даже если я душу порежу на одну треть,
Что он ел, как прошёл его самый нелепый день…
Даже ночью ответить мне в жизни не будет лень.
Только я не могу и лучше об этот скрыть,
Разобрать по кусочкам и вновь обо всем забыть.
Я