ты добиваешься? Как ты вообще пробиваешь защиту Дамианы? Ты же утверждал, что тело, в которое ты попал, слишком слабое.
– Вы требуете с меня отчета? – максимально отстраненно спросил я. – Но вы потеряли на это право, отказавшись от ученика.
– В моих учениках не было и не будет болванов, позволивших себя убить, – отрезал он.
– Значит, ваше любопытство останется неудовлетворенным.
Айлинг прищурился, явно что-то обдумывая, но отменять свое решение не стал. Как и тратить на меня ресурсы – окружение его фигуры было просто неструктурированной клубящейся темной массой. Проецировал он только себя и именно в таком виде, как был, ничего не убирая и не добавляя.
– Я согласен оставить его неудовлетворенным при условии, что ты оставишь Дамиана в покое.
Похоже, пострадала его профессиональная гордость, ибо Айлинг посчитал, что я прошел в сон Дамиана через его защиту.
– Я смогу рассчитывать на ответную любезность?
– Мальгус, не наглей, – рыкнул он. – Я могу достать тебя даже там, где ты сейчас.
– Я не требую ничего невыполнимого, – возразил я. – Так, пару консультаций при необходимости.
– Не многого ли ты хочешь?
– Ваша репутация стоит дешевле нескольких консультаций?
– Хорошо, – буркнул он, – но с моей стороны условие. Ты не беспокоишь меня по пустякам. Только по серьезным вопросам. Развитие дефектных каналов и источника – вопросы несерьезные.
– Для меня это вопрос выживаемости.
– Ты с ним должен справиться сам, иначе придется признать, что я плохой учитель. Я тебе дал все для решения этой задачи.
Айлинг устроился поудобнее и ехидно заулыбался. Считать ли это шагом к восстановлению отношений учитель-ученик? Пожалуй.
– Хорошо, – согласился я. – Но тогда вы должны непременно сказать Дамиану, что договорились со мной на год, что я не буду приходить в его сны.
– А через год?
Я улыбнулся и развел руками. Через год я смогу окрепнуть так, что действительно пройду через все защиты, и упускать такую возможность не намерен.
После разговора с Айлингом я оказался настолько вымотан, что хватило меня лишь на добраться до кровати, хотя еще пару часов назад я собирался изучать школьную программу. Выяснять, на что делать упор и что Ярослав упустил из виду, нужно было срочно.
Всю глубину незнаний Ярослава мне пришлось ощутить уже на следующий день. Сначала Леонида Викторовна, которая была не только классной, но и учителем математики, вытащила к доске. Нет, у меня самого проблем с математикой никогда не было, но это у меня. Местная манера решений сильно отличалась от принятой у нас, к тому же приходилось еще и совмещать свои знания с местной манерой написания цифр и значков, в которых прежний Ярослав путался, не имея то ли способностей, то ли желания сложить два и два и получить четыре. Поэтому я хоть и решал правильно, но делал это столь медленно, что учительница не удержалась от пары ехидных замечаний. И не только она. Полина Ермолина