позже, чем соответственные предложения от других немецких издательств.
2. Более, однако, чем запоздалость ваших предложений, обращает на себя внимание странный их тон: вы сочетаете деловые предложения с политическими нравоучениями. Если ваши деловые предложения запоздали по вашей вине, то политические ваши поучения по меньшей мере неуместны. Позвольте мне вам это разъяснить в настоящем кратком письме.
3. Мою ошибку вы видите в том, что я публикую свои книги в буржуазных издательствах, а не в вашем. Но в том же письме вы сообщаете мне, что ваше издательство было и остается совершенно независимым частным предприятием. Позвольте вам сказать в таком случае, что вы представляете такое же капиталистическое предприятие, как и те издательства, которые печатают мои книги. Коммунистическим издательством я могу признать только такое, которое принадлежит к партии или фракции, работает под их контролем и доходами своими обслуживает нужды партии. То обстоятельство, что вы издаете коммунистическую литературу или близкую к ней, не нарушает капиталистического характера вашего предприятия.
4. По вашим словам, выход моих книг в буржуазных издательствах может вызвать впечатление, что я «действительно ищу, как многократно утверждали мои противники, смычки направо». Позвольте на это ответить, что ни мои взгляды, ни мои книги не нуждаются в метрическом свидетельстве со стороны того или другого капиталистического издательства, хотя бы и торгующего коммунистической или полукоммунистической литературой.
5. Вы сообщаете в вашем письме, что являетесь не только коммунистами, но и членами партии. Вы жалуетесь на Коминтерн, который чуть не разорил вас в вопросе об издании сочинений Ленина. Вы заявляете в то же время, что не хотите ссориться с Коминтерном, т. е. с его очередным руководством. Вместе с тем вы меня предупреждаете, что вы с такой же охотой предоставили бы ваше издательство для сочинений Сталина. Все это я могу понять с коммерческой точки зрения, но не с коммунистической. Коммерческое предприятие может эксплуатировать и борьбу идей в рамках коммунизма. Подлинно коммунистическое издательство никогда не могло бы оставаться индифферентным в борьбе идей, от которой зависит будущность мирового рабочего движения; тем менее оно могло бы хвалиться своей индифферентностью. Коммерсант не хочет ссориться ни с тем, кто фальсифицирует марксизм, клевещет и запирает в тюрьму, ни с тем, кто борется за марксизм и, сидя в тюрьме или в ссылке, защищает его в своих книгах. Такого коммерсанта я могу понять и могу с ним иметь дело, как с коммерсантом. Я только не позволю ему читать мне политические наставления. Но с коммунизмом идейная индифферентность не имеет ничего общего.
6. Я не буду останавливаться на том, что книги мои в издательствах «Авалун»[184] и «Лауб»[185] появились без моего ведома и до моего приезда за границу, так как это не меняет дела. С другими капиталистическими издательствами я заключил договор сам. Я утешаю себя тем, что важнейшие книги Маркса и Ленина выпускались капиталистическими издательствами, когда у них не было собственного,