тихо. Ты понимаешь, что нас ищут?
– Так давай сделаем так, чтобы нашли, в чем проблема?
Мужчина повернул голову и посмотрел на меня так, что я невольно похолодел. Во взгляде товарища была не ненависть, не ярость. Это был взгляд человека, которому нечего было терять.
Агония. Вот, что это было.
Банди сидел рядом со мной, сгорая заживо в предсмертной муке.
Возможно, его игра «задохнись, если сможешь» напоминала ему, что он все еще жив?
– Думаешь, нам не по силам четверка? Я устал прятаться!
Я ощутил злость. Колючую, царапающую ребра.
Мы столько сделали, чтобы сбросить хвост! Столько времени потратили! Столько сил приложили! Координаторы вели нас «зеленым коридором» через весь континент, ломая систему любой возможной слежки! А он устал!
– Банди…
– Нет.
Рык товарища сорвался на болезненный крик. Если бы я не видел собеседника, решил бы, что ему позвоночник через шею вытаскивают.
Он подался вперед безвольной куклой и уперся локтями в стол. Его взгляд опустел. Глаза стали стеклянными.
– Не Банди.
Впервые за годы совместной службы я видел его таким… мертвым. Любознательный по натуре, с горящими глазами, с немного дикой и от того пугающей улыбкой – вот каким был Банди. А сейчас… Кажется, это не он сломал Хоуп Грин в бостонском офисе. Кажется, это она сломала его, растерев обломки пальцами.
«А может, так оно и случилось?».
Мурашки побежали по рукам, поднимая волоски, когда я вспомнил глаза Банди в тот день, когда он узнал про смерть Дэниела. Сколько боли и отчаяния в них было. Пожалуй, правда, которую он узнал, действительно сломала его. Перебила хребет. И он с трудом держался на одном единственном пластыре…
– Джаспер. Меня зовут Джаспер.
Я тяжело вздохнул и потрепал его по плечу, пытаясь задавить поднимающуюся волну злости в груди.
Меня начинало бесить его депрессивное состояние. Словно он был единственным, кому было херово! Но… я терпел. И буду терпеть до последнего. Потому что он мой товарищ. А нас и так осталось мало.
Трое. Из десяти. Трое из целого отряда! Как так вышло?! В какой вселенной это было возможно, чтобы мой отряд так проредили на одном чертовом задании?! И двоих убил хренов ублюдок Паркер.
Стоило подумать про это, меня заполнял огонь. Он струился по телу, оставляя подпалины на костях. И я в деталях представлял, что сделаю с мужчиной, когда доберусь до него. Я страшно жалел, что не добрался до него в офисе – стоило еще тогда прибить этого идиота громилу и дорваться до раненного противника. Но тогда мы с Алексом вряд ли покинули бы здание.
Сейчас же мне хотелось расправиться с ним голыми руками. Выдрать из него каждый нерв. Каждый кровеносный сосуд. Вывернуть ребра.
Я прикрыл глаза, словно наяву ощущая на кончике языка металлический привкус его крови. Волосы на шее встали дыбом, стоило представить, как эта кровь будет запекаться на моей коже, стягивая ее.
Это был мой способ справиться с потерей. С болью. Я обращал ее в праведный гнев, каждый раз загоняя его глубже, накапливая,