Каменчук и с почтением пожал Зайкину руку.
– Ахаха! Прикиньте, попал! Яхуу!
Он радовался самому попаданию больше, чем награде. Карина смеялась. Все смеялись. Зайкин умел заряжать весельем. Потом каждый его поздравил. Все так гордились им, словно высшего достижения в жизни быть не могло. Только спустя несколько минут Зайкин подскочил за наградой к Карине и протянул липкую ладонь. Шампанским от него разило за километр.
– Парни, по-братски, врубите медляк.
Откликнулась Игнатьева, потому что играла ее музыка. На поиски нужного трека ушла еще минута. Каменчук с Мишей успели запастись бутылками игристого, пытались повторить успех Зайкина. Варданян к ним присоединился. Сиран кружилась в одиночестве. А Самвел с Настеной тихо беседовали, отойдя к окну.
Игнатьева включила знаменитый саундтрек из «Титаника» – «My heart will go on». Карина посмотрела во влюбленные синие глаза и не смогла сдержать улыбку. Робость невидимой сеткой легла на кожу. Движения перестали быть смелыми и стали плавными. Зайкин аккуратно обхватил ее за талию и приблизил к себе не вплотную, оставив место для маневров, а затем закружил по залу.
Запах шампанского был так резок, что опьянял сильнее. Или так действовал его взгляд, магический, завлекающий. Синий как будто расцветал на глазах, становился насыщеннее и глубже, а узоры – одновременно стройнее и запутаннее. Ей нравилось идти за ним, не отрываться, следовать слепо и без оглядки на все остальное. Такие мгновения никогда не удавались в обыденной жизни, потому теперь хотелось ими насладиться всласть. Насладиться его близостью и всем его вниманием, стать его единственной мыслью и ощущением, каким стал для нее он.
Карина поняла, что окончательно в нем потерялась, когда положила голову на мокрую грудь и закрыла глаза. Все осознавала, а оторваться не смогла. Мелодия закончилась слишком внезапно.
– Спасибо за танец, – шепнул Зайкин и покрутил ее на месте, а потом поклонился, как после вальса.
Друзья захлопали и завизжали. Карина глубоко вдохнула, чтобы вернуться в себя и снова стать высокомерной сучкой.
Парни уже третью бутылку извели на отчаянные попытки попасть по конструктору, но ни у кого больше не получилось. Четвертое шампанское стало последним. Только тогда успокоились. Игнатьева и Сиран стали танцевать вместе. Парни, наконец, решили одеться и спустились на первый этаж, где все побросали. Зайкину пришлось идти в душ. А Настена с Самвелом на отшибе у окна мило болтали, смеясь и чокаясь.
Карина села в кресло. Херес уже не лез в глотку, но она все равно пила. Душу штормило после такого танца. Требовалось успокоительное. Миша подошел к столику за закуской. Сырные шарики все съели еще в первый час. А картофеля фри осталось много. Он вынимал по дольке из тазика и казался увлеченным этим процессом, пока не повернулся к Карине и не заметил:
– Хм, ты ниче такая, оказывается.
Сегодня был день неожиданных комплиментов. Карина высоко подняла брови. Миша сел на пол лицом к тазику, боком к ней и, не переставая жевать, пояснил:
– Просто о тебе столько слухов всяких ходит. Так много, что я даже