этого мужчины крупного. Как деревянная вся стала, боюсь пошевелиться. Вообще не похоже на меня. Все жду подвоха, глазами на всех этих четырех мужиков зыркаю. Все еще колотит меня. От страха.
– Ешь, бери, никто не тронет тебя.
Низкий басистый голос хрипотой приятной отдает. Он окутывает, заставляет меня слушаться. Его одного только.
Я беру эту тарелку на руки, на колени ставлю. Быстро по сторонам смотрю, и как только понимаю, что моя персона тут больше никому за милую душу не сдалась, начинаю уплетать за обе щеки. Господи, я настолько голодная, что сметаю почти все, что мне дали, стыдливо отворачиваясь от стола. В какой-то момент кусок мяса встает поперек горла, и я позорно давлюсь им, начиная громко кашлять. Проклятье!
– Никто не отберет, звереныш, не спеши.
Едкий смешок Тигра слышу за спиной, продолжая кашлять. Закрываю лицо руками от стыда. Сказала бы я ему в ответ…Да только думаю, хуже только сделаю. Молчу лишь. Что-то не хочется мне уже есть. Осторожно кладу тарелку полупустую обратно, намереваясь свалить отсюда, по-добру, по-здорову, но огромная лапа Арбатова ложится на мое плечо грузным камнем, заставляя сесть обратно.
– Далеко собралась?
Он смотрит на меня сверху вниз глазами своими дикими, а я…чувствую себя птичкой, попавшей в клетку.
– Так я это…поела уже. Мне домой надо.
– Сиди. Я решу, когда тебе домой пора.
После этого Арбатов ужинает еще добрых полчаса за столом, обсуждая с этими мужиками какие-то вообще непонятные мне вещи, а я сижу и жду сама не знаю чего, но сбегать снова даже не пытаюсь. Проклинаю только, нервное, уже в тысячный раз Пашку, который бросил меня на растерзание этим волкам. Предатель. Глаза ему выдеру, как только увижу.
– За мной ступай.
Всеволод поднимается и идет на выход, даже не окинув меня взглядом. Я догоняю его уже на улице ночной, босиком ступая по холодному асфальту. Он пальто черное набрасывает на себя на ходу, и теперь еще крупнее для меня кажется.
Огромный просто по сравнению с моей тощей фигурой.
Когда мужчина к черной тонированной машине подходит, по сторонам глазами быстро рыскаю. Что-то не хочется мне ехать с ним в одном авто. Да еще и таком, явно бандитском, по виду, которые только где-то в хрониках ментовских могут показывать. Он ведь и правда может завести меня в чащу какую непроглядную, да прикопать там под первой же сосной.
А я молодая еще, и не жила-то вовсе. Так, перебивалась только, пытаясь не окоченеть на улицах, да с голодухи не помереть.
Стремаюсь я, назад отступаю, пытаясь улизнуть от него, но куда там. Всеволод видит меня прекрасно, видать глазами своими зелеными и страшными сканировать ночью умеет.
– Чего застыла, как истукан? В машину, быстро.
– Я это…сама дойду. Дяденька, не поеду я с вами…в лес. И в ментовку тоже…не сдавайте, а?
Громко сглатываю, смотря прямо на него. Лицо сосредоточенное и серьезное, желваки вон ходят. Злится. Кажется, в эту минуту зверь как раз решает, под какой елкой меня закопать, и от этого мороз по коже проходится.
Грубые