но обитая также ещё слоем дерева дверь главного зала, повторяющая арочные контуры коридора, открываясь вовнутрь.
– Что ж, внутри должен быть легендарный горн, – произнёс Себастьян. – Играй, музыкант. Если поверья верны, эта последняя дверь.
– Как прикажете, ваше благородие, – взял Коркоснек снова ситар в руки с определённым воодушевлением.
Стены дрогнули, песок и пыль осыпались, зомби от резких звуков выли ещё протяжнее, словно им крайне не нравился концерт пришедшего к ним сюда не шибко-то по своей воле барда. Эхо подхватывало и разносило звуки по всем коридорам, не спотыкаясь ни о какие заслоны и плотные металлические решётки.
Вот только замок на этот раз не поддавался. Дворф чертил свои руны, даже обводил их кругом, будто это их должно усилить, направлял силу и энергию волшебной музыки прямиком на замочную скважину, раздавался скрежет защёлок, а та всё никак не поддавалась.
– Может, открылась, да слишком разбухла? Может, силой её надо? – предположил Себастьян. – Давайте, что ли, гурьбой, навались! – попытался он скомандовать, но воздух пронзил свист ярко-зелёной стрелы, угодившей в деревянную дверцу.
А потом та вспыхнула, взорвавшись им в лицо ярко сверкающей дымкой, заставившей вскрикнуть и зажмуриться. В глаза будто бы попали острым перцем, а в лицо пудрой из колючего толчёного стекла. Однако же ощущения эти в скором времени притупились и рассеялись вместе с чарами.
Протирая глаза, прокашливаясь и слегка постанывая, словно те же зомби, троица в дрожащем свете глядела, как к ним шагает разгневанная Кира, сверкая нефритовым взором из-под своего тёмно-болотного капюшона. Орлиный лук мерцал, переливаясь от едко-розового до небесно-голубого синхронными волнами от рукояти к резным крыльям.
– Какие же вы предсказуемые, – шумно выдохнула она. – Говорю ж, мужики все одинаковы… Мёдом вам тут что ли намазано? Как непослушная детвора забрели на свою голову безмозглую, навстречу приключениям…
– Бежим! – тут же предложил гном, хотя она как раз преграждала собой им путь в этом коридоре. – Ладно, не бежим. Какой у нас запасной план, братаны? А? А? – оглядывался он, переводя свой взор то на виконта, то на некроманта.
– Кто ещё предсказуем, – хмыкнул Бальтазар. – Так и знал, что ты появишься. Твоя записка меня не напугала, а почерк красивый, – отметил он. – Ветви деревьев подле башни скрипели так, словно ты там не одна, а собрала целую ораву в подмогу. Хруст крючков на твоей обуви о кору я с той ночи узнаю из тысячи других звуков, – оскалился некромант в улыбке.
– Хорошая была ночь, подстрелила одного чернокнижника, – сурово отчеканила лучница.
– Она была бы куда ярче, если бы вы провели ту ночь вместе, – вульгарно и гордо заявил тот с игривой улыбкой.
– Мечтать не вредно, некромант. Оставь свои речи для глупышек из борделя. Барон вы там или холоп, мне всё равно. Вы хоть в курсе, что снаружи уже вечер? Вы пошли сюда не с утра, а после обеда. Устраивали концерты, шагали по