в море над дикой скалой
Все вместе сообразуется,
В единый ритмичный строй…
Дрожанье пронзает скалу.
Звенит она чистотой.
Поющие мысли – в стрелу!
Над морем полночным вой
Взмывает вдруг камни вверх,
Летящие из воды.
По кругу быстрее всех…
Так строится храм судьбы.
А смысл, что в нём согрет,
Я брал наугад и не глядя.
Пишу, потому что живу…
Я рад, этой жизни…ради!
Доверие
Как объяснить, когда ты не умеешь?
Как дать пример, которого ты не имеешь?
В своей душе взрастить тот образ честный
Или довольствоваться словом легковесным?
Но помнить стоит, что слова – от Бога.
Порой и среди лжи находим мы дорогу,
Ведь правду или ложь мы вкладываем сами
В те изначально чистые слова устами.
Перед магазином
Лежит на проходе перед магазином
Неясно какой породы…
Зевает невинно, лениво кусает
«Ух, пёс этот, злющая же рожа!»
Идет мимо девочка лет пяти.
Конфету ему бросает.
И в скорости дружба будет у них.
И песье сердце оттает.
Собачьи обиды, собачьи грехи –
Всё дружба с любовью ломает.
Пишите поэмы, пишите стихи.
А вдруг кто ещё оттает?
Не прекращай верить!
Мечта, я тебя замечтаю!
Как на цели разбить – пусть не знаю.
Я буду, тихонько сопя,
Оживлять снова, снова тебя,
Пока мысль не придёт мне крутая.
Пусть не умный, не собранный пусть,
Но тебя я, мечта, угадаю.
Грусть да просто ненужный мне груз.
Замечтаю тебя, замечтаю!
Повторение – мать учения
По острым граням чувств
Я кубарем скачусь.
К эмоций основаниям -
Тут только факты, знания.
Тут свалка из часов -
Отложенных оков…
Откладывать всё – мания.
Складирую старания
В пылящиеся кучи слов,
Повторенных мной ранее…
Секретное собрание
На кладбище повылезли покойники.
И собрались в кружок, сидят, болтают.
Вот молодежь пошла, глядят спокойненько
И нас всерьез совсем не принимают.
Их развратили новости и фильмы,
И смерть уже обыденностью стала.
По кладбищу проходят готы мимо,
Не замечая мертвых и усталых…
Не напугаешь их костлявою рукой.
Крадутся вновь по кладбищу воришки,
И пилят они памятник пилой.
И говорить тут кажется мне лишним.
Рисуют на могилках и воруют,
Цветы потом обратно в магазин несут.
Сидят покойники и тихо негодуют:
Живые больше не боятся и не ждут.
И я, отживши век, в кружок к ним сяду
И заведу беседу о цветах.
Зачем