по переносице кровь. А ещё в воздухе висит стойкий запах алкоголя.
– Ты что, выпил? – гнев как-то очень быстро сменяет отчаяние. – И что с твоим лицом?
Брайан намеревается меня обойти. Преграждаю ему путь.
– Я звонила тебе весь вечер. Маме стало плохо, снова, и это уже третий приступ за последнюю неделю. Скорая приехала только через час, у них там что-то произошло… А отца не было, он ещё не вернулся… Я звонила ему, тебе, чёрт, я звонила вам обоим… Я и друзьям твоим названивала. Кто-то должен был отвезти маму в больницу, но никому нет никакого дела до неё. Тебе нет до неё дела! – тычу пальцем ему в лицо. – Ты просто… – уверенный голос садится, переходя на писк, – ты просто оттягивался со своими друзьями, да? Я же просила тебя сегодня остаться дома! Тебе что, совсем плевать?
Брайан молчит, склонив голову. Потом трёт виски, часто моргает, словно хочет собраться и отогнать обволакивающий разум дурман. Отворачивается. Над чем-то размышляет.
– Сейчас всё нормально? Отец с ней? – спрашивает он испуганно.
– Откуда мне знать, нормально или не нормально? – взрываюсь я. – С её болезнью вообще ничего не может быть нормально. Секундное замешательство может стоить ей жизни, ты же знаешь! А тут – час! Целый час я чувствовала себя абсолютно бесполезной.
– Отец с ней? – повторяет свой вопрос Брайан.
Киваю. Да, на этот раз отец с ней.
– Дай мне пройти, Оливия.
Моё полное имя из уст брата звучит как обвинение. Он называет меня так, только когда зол или обижен. Но почему он сейчас так себя ведёт? Чем я перед ним виновата?
– Что-то случилось? – вновь приглядываюсь к ссадине, цепляюсь за его плечо, но он резко дёргает им, и мои пальцы соскальзывают к горловине футболки.
Слышится треск ткани и недовольный вздох брата.
– Да, случилось, – зло рычит он, – но это не твоё дело.
Брайан обходит меня, немного задев плечом. Дверь его комнаты тут же захлопывается, сотрясая стены. Ломиться к нему бесполезно. Таким подавленным я видела его лишь однажды, когда пару лет назад на пижамной вечеринке по случаю своего шестнадцатилетия призналась близким подружкам, что влюблена в Киллиана Шоу, а брат нагло подслушивал.
Брайан тогда не разговаривал со мной две недели, а когда немного отошёл, объяснил свою обиду тем, что наша не очень обеспеченная семья не вписывается в мир таких пижонов, как Киллиан и его друзья. Год спустя Брайан как-то умудрился попасть в это изысканное общество, и пижоны – друзья Киллиана – стали и его друзьями.
А моя симпатия переросла в серьёзное увлечение, даже влюблённость. Удивительно, но Киллиан Шоу, звезда старшей школы, обратил внимание на меня, хотя дальше лёгкого флирта у нас не продвинулось. Пока не продвинулось.
– Если ты мне не скажешь, что происходит, я пойду к твоим друзьям! – требовательно кричу я на плотно закрытую дверь. – Ты слышишь меня, Брайан!? Я пойду к Киллиану!
За дверью врубается музыка. Громкие аккорды рока сотрясают дом.
Очевидно, что брат не настроен говорить. Чёртов упрямец.
Складываю руки на груди. Обиженно поджимаю губы. Пару минут жду непонятно чего. Тревога за маму возвращает меня в реальность. Отступаю от комнаты, бегу в свою. Наспех надеваю свитер, хватаю телефон и, пока бегу вниз по лестнице, набираю отцу.
Он отвечает тут же. Его голос, как и всегда спокойный и немного уставший, вселяет в меня мнимую надежду, что с мамой всё будет в порядке, и что она, как и всегда, выкарабкается из цепких лап смерти. На самом деле отцу плевать уже очень давно. Я это знаю! Брат это знает! И даже мама это знает, но делает вид, что не знает.
Наша семья уже давно трещит по швам.
И если в случае с мамой я совершенно бессильна, то брату я могу помочь. Поэтому выбегаю из дома и несусь вверх по улице. Пересекаю два квартала и беру курс к самому элитному району нашего небольшого города. Туда, где неплотным рядом стоят дорогущие особняки. В одном из них проживают Киллиан Шоу и его отец. Последнего никогда не бывает дома – он слишком занят на политическом поприще. Поэтому их дом славится вечными тусовками.
Друзья Киллиана – Доминик Холт и Кристиан Васкес, а теперь ещё и Брайан Тэйд – завсегдатаи этих тусовок. Вот почему я точно знаю, где сейчас ребята, а они, в свою очередь, должны знать, что случилось с Брайаном.
Но уже на подъездной дорожке я понимаю, что сегодня всё не так. В разгар субботнего вечера дом Киллиана погружен в сумрак, а отсутствие скопления машин говорит мне о том, что вечеринки сегодня нет. Поэтому обхожу особняк и иду к заднему входу в огромный пристроенный гараж. В окошке над дверью горит тусклый свет. Без стука бесцеремонно вваливаюсь внутрь. Слышу голоса, но не иду на них.
– Дом, всё будет нормально, я тебя уверяю, – голос Кристиана звучит раздражённо. – Тачка не наша, никто никогда не узнает, что мы там вообще были. А если и узнают, то мои родители всё решат. К тому же никто не будет связываться с семьёй Шоу. Отец Киллиана раздавит прессу как букашек. Я прав, бро?
– Прав, – тихо соглашается