планировал выдать каждому из детей по тысяче долларов, когда они достигнут двадцати одного года, но он может дать мне эти деньги сейчас, если у меня нет возможности ждать. Разумеется, я должен был выплачивать ему проценты с капитала до тех пор, пока мне не исполнится двадцать один год. «Но, Джон, – сказал он в конце своей речи, – мне надо десять процентов!»
В то время десять процентов считались обычными для такого кредита. Но отмечу, что у банков был более низкий процент; однако эти организации, конечно же, не могли обеспечить удовлетворение всей потребности займа, и потому у частников был более высокий процент.
Мне требовались деньги, чтобы устроить свое положение в жизни. Поэтому я радостно согласился на предложение отца и, таким образом, начал вести собственное дело в должности младшего компаньона компании «Кларк и Рокфеллер».
Мне было важно стать самому себе работодателем и хозяином. В своих мыслях я фактически растворялся в удовольствии от понимания того, что я компаньон в товариществе, основной капитал которого составляет четыре тысячи долларов! Кларк занимался закупками и продажами, я вел бухгалтерию и следил за финансами. Нам сразу повезло – в первый же год мы получили заказы на полмиллиона. Тут, естественно, нашего скромного капитала было недостаточно. И у нас не оставалось другого выбора, кроме как попробовать получить необходимую сумму в виде кредита от какого-нибудь банка.
Но выдаст ли банк заем?
Первый кредит
Мне пришлось обратиться к директору банка, с которым я был знаком. Я все еще помню, как скверно мне было, как я спрашивал себя, дадут ли мне заем и как мне понравиться директору по имени Г. П. Гэнди. Директор был славным дедушкой, его все любили за искренность и благородство. Он всегда говорил с детьми и придумывал что-то веселое для них, и он знал меня, когда я еще был учеником в Кливленде.
Я описал ему все условия нашего товарищества, честно рассказал, в чем дело и на что требуются деньги, и с волнением ожидал ответа.
– Сколько нужно? – спросил директор некоторое время спустя.
– Две тысячи долларов.
– Я выдам вам эту сумму, Рокфеллер, – ответил он. – Передайте ему, а вы дайте мне расписку. Я доверяю вам на эти деньги!
Трудно описать, с каким ощущением бодрости выходил я из банка. Подумайте только – мне на слово доверили две тысячи долларов! Это что-то да значит. С того мгновения я осознал, что я – коммерсант.
Мой друг Гэнди прослужил во главе этого банка еще четыре года. Он часто давал мне кредиты в тяжелые времена – а их у меня было довольно много. Он всячески поддерживал меня. Но и мне выпала радость оказать ему услугу позднее, когда я с ним увиделся и порекомендовал инвестировать известную сумму в Standard Oil Company. Он открыто сказал, что охотно вложил бы средства, но в настоящее время у него нет свободных денег. Тогда я спросил у него позволения стать его банкиром. Он согласился, и у него не было причин жалеть об этом. Данное вложение принесло хорошую прибыль. Я все еще