минуту вышла к берегу небольшого озерца с кристально прозрачной водой. Она просачивалась из трещин в пятиметровой скале, возвышающейся над водоёмом, и наполняла собой его. Но долго такой красотой насладиться не успела. Ноги, не ожидая подставы, разъехались при первом же шаге по гальке.
– Вот же… – прошипела я сквозь зубы от боли в отбитой попе.
И это было единственное, что хоть как-то отрезвило. Ненадолго. Подняться я уже была не в состоянии, поэтому просто растянулась на на удивление тёплых камнях. Хм, а я думала, что у водоёмов, тем более у расположенных в тени, берег холодный. Может, вода как-то связана с тёплыми подземными течениями и источниками? Скорее всего.
Смотря на небо, виднеющееся между ветвей деревьев, слушая журчание воды и шелест листвы, сама не заметила, как задремала. А вот разбудил меня невероятно аппетитных запах жаренной рыбки, заставляя вынырнуть из уютной дремоты и резко принять сидячее положение. Ух, зря я так! Тело тут же сковало болью.
И я бы продолжила шипеть проклятья и непечатную речь сквозь зубы, если бы не обомлела. В паре метров от меня весело потрескивает небольшой костёр, а над ним строены пять прутиков с нанизанными на них рыбками. И вокруг никого. Да и стемнело уже, сколько же я отдыхала?
– Даснэр, это ты? – осторожно огляделась я, выискивая хоть какие-то следы присутствия своего сопровождающего или неожиданного гостя.
– Поешь, – тут же отозвался Невидимка, отчего облегчённый выдох не смогла удержать.
– Спасибо, – поблагодарила, подтягивая себя поближе к костру, и принялась за первую же приглянувшуюся рыбу. С золотистой корочкой, сочным мясом по краям раскрытого брюха, с которых капали в огонь капельки «сока». Вот от них костёр и разносил такой приятный аромат.
В животе взвыл кит. О-хо-хох, как же сильно я проголодалась! Сутки не ела ведь. Но из-за всего случившегося, а потом постоянного шага и усталости просто не чувствовала этого. Оттого и ела медленно и маленькими кусочками, чтобы желудок не сорвать. А так хотелось вгрызться в сочный поджаристый бочок. Эх!
Запив из фляги последний кусочек, тупо уставилась на сверкающую в свете костра воду озерца. Честно, не хотелось сейчас ничего. В душе было пусто, в теле сил не густо, а в голове лишь мелькала мысль: «Хочу домой. Я так устала». А с губ стихом сорвались недавно услышанные строки песни:
«Тропами сбитыми стопами
Ходят далями люди странные.
Их душа холода, замерзала до дня,
Трепетала, желала да устала».*
Эх, напеть мотив сил не хватит. Особенно грустно стало, когда где-то из-за спины раздались шелестящие шаги. Не человеческие. У людей нет стольких ног!
Вскочив на ноги, позабыв из-за страха даже о боли, резко обернулась и едва не заорала. Крик просто застрял в сжавшемся от ужаса горле. Передо мной стоял, прижавшись брюхом к размытой границе травы и гальки и раскинув пошире лапы, арахнид размером с корову! Весь чёрный, лохматый, с огромными жвалами под шестью блестящими антрацитовыми