Понравилась, что ли?
Шмелев достал пачку сигарет и предложил Максиму. Тот взял одну из пачки и закурил. Когда-то Макс дал себе слово, что больше курить не будет, однако, когда Вероника превратилась в домохозяйку, нервы начали сдавать и он снова пристрастился к курению.
– Я сам не понял, как это вышло, – объяснил Макс.
– Позови ее как-нибудь на свидание.
– Я женатый человек, Шмелев. Какое свидание?
– Можно назвать это по-другому. Допустим, посиделки после работы.
– Прекращай, – Щеглов затянулся сигаретой.
– Не, ну а что? Девочка симпатичная, правда, сильно красится и кожа на лице какая-то неровная. Я бы был осторожней. Вдруг у нее все лицо в прыщах или угрях? На эту и не встанет.
– Леш, я тебе сказал уже, хватит мне надоедать с этим. Я не хочу с ней идти на свидание, даже участвовать в посиделках после работы. Она у нас секретарь, не более того.
– Вот и зря, я бы и сам залез к ней под юбку.
– Так вперед. Тебя что-то останавливает?
– У меня есть с кем спать.
– Жена? – ухмыльнулся Максим.
– И она тоже, – рассмеялся Шмелев.
– Короче, пора и нам валить. Поздно уже, – Максим кинул окурок на землю. – Вызывай такси.
– Уно моменто, порфавор.
***
Такси Анны подъехало к многоэтажному дому. Она расплатилась с водителем и вышла из машины. Дошла до подъезда, села на лавочку, задержала взгляд на окнах своей квартиры – свет не горел. Внутри нее также было темно. Анна просидела на лавочке минут двадцать. Она не хотела подниматься наверх. Смысл от этого? Опять одиночество в коробке из четырех бетонных стен. Может, прогуляться? А смысл? Она уже замерзла, даже пальто не помогало укрыться от холода.
Девушка поднялась и направилась в подъезд. Открыла дверь магнитным ключом и пошла вверх по ступенькам. Она с точностью знала, сколько ей нужно сделать шагов, чтобы подняться на нужный этаж. Вмиг Анна оказалась напротив входной двери. Вставила ключ в замочную скважину и провернула, обязательно два раза. Анна всегда закрывала дверь на два оборота.
Прошла в квартиру, сняла обувь и аккуратно поставила ее на коврик. Края обуви должны были касаться края коврика. Она никогда не держала на коврике больше трех пар, иначе обувь выходила за края. Этого Анна вынести не могла.
Она сняла пальто и повесила его на плечики. Верхняя одежда в шкафу висела от теплых экземпляров до наименее легких. Пальто она повесила между пуховиком и джинсовкой, затем прошла в ванную и вымыла руки до локтя.
Все меры предосторожности были соблюдены. Девушка посмотрела в зеркало. Ей не хотелось смывать макияж, он помогал Анне чувствовать себя уверенно. Девушке стоило больших усилий настроиться и уговорить себя умыться. Она взяла ватный диск, промочила мицеллярной водой и дотронулась им до лица. Толстый слой макияжа смывался, оголяя безобразное лицо Анны.
Шрамы покрывали почти всю площадь лица. Толстые рубцы, кривые линии, красноватый оттенок – все это внушало страх. Она ненавидела себя из-за увечий, причиненных в детстве. Пристально смотрела в отражение,