необычный: он собственно даже не режет внутренности, он лишь позволяет удобнее заглянуть за ширму привычной банальщины. И оценить внутреннюю красоту (если она вдруг есть). Итак, 99 книжных вивисекций, выполненных с перчиком (чили?) и душевной кровью, перед вами.
Русская литература, XXI век
1. Филэллин
Роман, 2021
Леонид Юзефович
Трехкратный обладатель премии «Большая книга», в том числе за последний роман, двукратный – премии Национальный бестселлер. Как тут не сомлеешь перед безусловным авторитетом? Но, к сожалению, далеко не все так просто.
Крепнущая сегодняшняя тенденция в российской литературе развивать мир вокруг известных исторических событий сама по себе может и не плоха в принципе, к тому же, относительно популярна среди массового читателя и даже у критиков. Но, как бы поточнее выразиться, это направление в большей степени носит познавательное, информационное, часто даже прямо ликбезовское значение, чем является квинтэссенцией художественности в литературе. Ну кто бы мог подумать, что существовала в двадцатых годах XIX века некая, пусть небольшая, но все же прослойка людей, чаще всего европейцев, с отдельным названием филэллины, то есть любящие греков, сочувствующие их борьбе за независимость против Османской империи до такой степени, что бросали все и ехали в Грецию воевать за правое дело, клали жизни за это (тот же Байрон). В Греции они видели идеал устройства жизни, искусства, всего-всего, но их сегодняшние представления основывались на мифах древней истории, когда действительно греки были авангардом европейской цивилизации. Когда филэллины прибывали в ту, современную им Грецию, они видели совершенно иную, можно сказать, обратную картину к их умозрительному идеалу. Греки ленивы, не организованны, жизнь у них пущена на самотек. Но, тем не менее, они с помощью извне воюют с османами, и дело это благородное. Но вот не хочет царь-освободитель Александр I помогать грекам, хоть ты тресни, всячески уворачивается от прямого столкновения с османами. Так и умер, причем бестолково умер, простудившись во время отдыха в Таганроге, ничего не сделав для греков, хотя мог бы. И логика романа нас подводит к мысли, мол, и поделом ему, даже труп несколько месяцев не забирали в Питер для похорон. Был бы более отзывчив к Элладе, глядишь, все по-другому бы обернулось.
Много места в романе занимает осада турками Акрополя, мужественная борьба защитников в условиях практически полной блокады. Но потом оказывается, что блокада не такая уж и полная, существует тайный подземный ход, через который доставляется порох защитникам.
В конечном итоге, осада была снята, османы благородно отпустили защитников на все четыре стороны, а союзники во главе Греции посадили немецкого принца, который прямо рядом с Парфеноном начал строить свой неуклюжий дворец.
Я к тому, что тональность произведения как-то все максимально приземлить, опустить на грешную землю, напустить разочарование на все и вся, пусть и на