взглядом отца, и его яркие глаза были наполнены непролитыми слезами. Расставание было для него болезненным.
– Пойдемте со мной, молодые люди. Я покажу вам ваш новый дом.
Они молча последовали за мной в пещеру, где я показал им, насколько удобным может быть такое жилище, пусть и странное на первый взгляд. Спать им предстояло на мягких меховых шкурах, учиться – в специально отведенной части главного зала. Потом я привел их к краю пропасти и уселся в свое кресло, оставив их стоять по сторонам.
– Не терпится приступить к наукам?
Мой вопрос предназначался скорее Ахиллу, нежели Аяксу.
– Да, мой господин, – вежливо ответил Ахилл; по крайней мере, отец научил его манерам.
– Меня зовут Хирон. Так и обращайся ко мне.
– Да, Хирон. Отец говорит, я должен радоваться.
Я повернулся к Аяксу:
– На столе в пещере лежит лира. Принеси мне ее – и смотри не урони.
Громадный недоросль посмотрел на меня без всякой обиды и будничным тоном заметил:
– Я никогда ничего не роняю.
Мои брови поползли вверх; я уже готов был весело ему подмигнуть, но не увидел в серых глазах сына Теламона ответной искры. Вместо этого он в точности выполнил то, что ему было велено, как хороший солдат, который повинуется приказам, не задавая вопросов. Мне подумалось, это было бы лучшее, что я мог бы сделать для Аякса. Сделать из него солдата, совершенного по силе и выносливости. В глазах же Ахилла мое веселье отразилось, как в зеркале.
– Аякс всегда делает то, что ему приказали, – сказал он твердым, хорошо поставленным приятным голосом, услаждавшим мне слух, потом протянул руку и указал на город далеко внизу. – Это Иолк?
– Да.
– Тогда там, на холме, это, наверно, дворец? Какой маленький! Я всегда думал, что Пелион по сравнению с ним не такой уж и высокий, но отсюда он выглядит не больше обычного дома.
– Все дворцы так выглядят, если отойти от них подальше.
– Да, я вижу.
– Уже скучаешь по отцу?
– Я думал, что заплачу, но это прошло.
– Весной ты с ним увидишься, время пролетит очень быстро. Я не дам вам прохлаждаться, ведь именно праздность порождает неудовольствие, беды, дурные поступки, пустые шалости.
Он глубоко вдохнул:
– Чему я должен буду учиться, Хирон? Что мне нужно знать, чтобы стать великим царем?
– Одним словом не скажешь, Ахилл. Великий царь – это кладезь знаний. Любой царь – лучший из мужей, но великий царь понимает, что он представляет свой народ перед лицом богов.
– Тогда я быстро всего не выучу.
Вернулся Аякс с лирой в руках, осторожно следя за тем, чтобы не задеть ею о землю; этот большой инструмент, больше похожий на арфу, которая в ходу у египтян, был сделан из огромного черепахового панциря, переливающегося коричневыми и янтарными оттенками, с золотыми крючками для струн. Я положил ее к себе на колени и легонько погладил по струнам: те в ответ издали мелодичный звук.
– Вы