должны оставаться закрытыми. – Вот, держи, – сказала она, протягивая мальчику головной убор.
Он с удивлением его взял:
– Так это же потрясно! Ты отдаёшь мне свою кепку? Спасибо! – Сияя, он побежал к остальным, чтобы продемонстрировать им обновку.
Тесс и юноша изумлённо воззрились на Алеа, а она коротко кивнула и тотчас отвела взгляд. Чёрт, это её любимая кепка! Но о том, чтобы отдать мальчику перчатки, не могло быть и речи. Нужно было предложить ему одну из своих цепочек! И как это она не догадалась!
Вдруг к Тесс и мальчикам подошёл какой-то мужчина и стал что-то возмущённо им говорить. Юноша примирительно воскликнул:
– Ладно, ладно! Мы уходим!
Судя по всему, играть здесь было запрещено. Трое музыкантов упаковались и с вытянувшимися лицами ушли восвояси. «Жаль, – подумала Алеа. – Как жаль!»
Она попробовала чай. Он всё ещё не остыл, но очень хотелось пить. За это время она несколько раз взглянула на экран мобильника. Ни одного пропущенного вызова. Алеа снова почувствовала, как по спине побежал холодок. Как там Марианна? Ей больно? Хорошо ли за ней ухаживают? Скоро ли она снова встанет на ноги? А что, если больше никогда?
К глазам у Алеа подступили слёзы. Интересно, когда она вернётся домой, там уже будет поджидать кто-то из опеки? Если Марианне предстоит пролежать в больнице ещё несколько недель, то Алеа уже сегодня перевезут в другое место? Она страдальчески поджала губы, но потом призвала себя мыслить здраво. До вечера ещё далеко. Она пока побудет здесь. Просидит в гавани весь оставшийся день в ожидании звонка Марианны. Должна же та когда-нибудь позвонить…
Алеа допила чай, заплатила и медленно поплелась из кафе обратно к своей скамейке. Усевшись на неё, она принялась бесцельно озираться по сторонам. При этом её взгляд снова упал на «Крукис», который по-прежнему стоял у причала. Алеа внимательно рассмотрела корабль. Его, конечно, не мешало бы подремонтировать, но на крыше палубной рубки была установлена солнечная панель, чем, несомненно, могли похвастать лишь современные суда. Всё на этом кораблике было как-то криво, косо и не очень гармонично, но именно это Алеа и нравилось.
На палубу поднялась Тесс, и Алеа стала наблюдать за ней, прикрыв ладонью глаза от солнца. Тесс принесла какой-то большой предмет и установила его на корме. Что это? Мишень на подставке? Спустя пару минут на корме появился мальчик. Следом за ним, внимательно оглядываясь, шёл юноша. Когда он посмотрел в её сторону, Алеа инстинктивно сжалась, но его взгляд сразу скользнул дальше, и она снова подалась вперёд. Что эти трое там затеяли? Алеа медленно встала и, стараясь оставаться максимально незаметной, направилась к кораблю. Она подошла к нему почти вплотную и теперь даже слышала, о чём они говорят.
– Вперёд! – приказала Тесс мальчику и приклеила к мишени какую-то бумагу. Карта мира.
Взяв дротик для дартса, мальчик метнул его в карту и, ликуя, воскликнул:
– Финляндия! Мы там не были целую вечность!
– Отличный выстрел, Сэмми, – сказал юноша. – Сейчас, в июне, Финляндия прекраснее всего.
Алеа