и тихонько вернулась в столовую.
– Предлагаю не ждать Этьена, – командовала София, хмуря брови. – Садимся за стол, а то опоздаем к службе.
Мадам Пелетье поставила перед ней блюдо со сладкими слойками – еще горячими, пахнущими вишневым вареньем, и София немного подобрела.
– Этьен как с ума сошел со своими машинами, – пожаловалась она мне. – Я ничего не имею против, если он занят фабрикой – хотя, на мой взгляд, это дело купцов и ремесленников, а графу можно было заняться чем-то более благородным – воинской службой, например. Или политикой… Но сегодня можно было не устраивать переполох с утра!
– Он предложил прокатиться до церкви, – смущенно хмыкнул месье Онгюст, передавая мне баночку с мармеладом.
– Нет, благодарю покорно! – мадам София картинно схватилась за сердце. – Мне хватило прошлого раза! Я не сяду в эту адскую телегу даже под страхом смерти!
В это время в столовой появился Этьен. Лицо его было замкнутым, и было похоже, что он прекрасно всё слышал. С грохотом отодвинув стул, он демонстративно показал матери чистые руки и взял кусочек хлеба, щедро намазывая его маслом.
За столом повисло неловкое молчание, и София сочла нужным извиниться:
– Не хотела тебя обидеть, – сказала она ласково, – но мы с Огюстом лучше проедемся в двуколке.
Я наблюдала за ними, не вмешиваясь в разговор. Мне было любопытно и непонятно, но я боялась, что если вмешаюсь, то сразу выдам себя с головой.
Этьен съел бутерброд, сжевал слойку, залпом выпил кофе – и все это с таким похоронным видом, как будто ел не нежнейший хлеб и самое сладкое французское масло, а жевал подметку своего башмака.
София и месье Огюст переговаривались вполголоса, обсуждая погоду и стрижку розовых кустов в саду.
Я тоже допила кофе, и теперь ждала, когда остальные закончат завтрак, искоса наблюдая, как граф мрачно крутит в пальцах серебряную вилку.
Вдруг он повернулся ко мне и спросил:
– А ты не хочешь прокатиться?
– Этьен, – сказала София с мягким укором, тут же позабыв о стрижке кустов. – Вряд ли Розалин захочется сменить удобную коляску на твой… эм… на твой…
– Я с удовольствием прокачусь, – сказала я неожиданно даже для самой себя. – Хотя не совсем понимаю, о чем речь.
– О-о… – София приподняла брови и покачала головой.
– Пусть прокатится, – тут же поддержал меня месье Огюст. – Молодые кости – не старые, – он раскатисто засмеялся. – В молодости тело требует встряски!
– И все же… – протянула его жена.
– Да бросьте, – сказал Этьен, бросая вилку на стол. – Можно подумать, это что-то страшное! Пойду, заправлю двигатель. Керосином, – он с грохотом отодвинул стул, поднимаясь из-за стола. – Надень шубу, Розалин. Замерзнешь.
Он вышел из гостиной, и Аржансоны опять переглянулись.
– Я его обидела, – вздохнула София.
– Ну что ты, – успокоил ее муж. – Он все понимает.
Но София уже смотрела на меня, и во взгляде ее я читала