При этом Бориа не испытывал ничего, никаких эмоций. Цель оправдывает средства. Он перевел взгляд на открытое окно на втором этаже, под которым бородатые Тритоны держали в своих мускулистых руках массивный каменный щит с гербом его рода.
Бориа вздохнул. «Да простит меня Господь. Я ведь это делаю на благо страны».
– Пора, – произнес Учелло, – он уже здесь.
Лонго занял исходную позицию у Мерсера.
– Когда все сделаешь, брось винтовку рядом с ним и уходи.
Учелло усмехнулся:
– Не беспокойся, принимать поздравления не останусь.
Лонго следил, как поднимается дуло, как поудобнее устраивается Учелло. Наконец появились две церемониальные гондолы, с четырьмя гребцами на каждой, в темно-бордовых с золотом бархатных костюмах. Раздались аплодисменты.
– Мне бы сейчас в руки не винтовку, а карандаш, – вздохнул Учелло. – Отличный получился бы рисунок.
Лонго недовольно поморщился. Казалось, время в этой комнате остановилось. Гондола медленно проплывала мимо. Он видел, как гребцы опустили весла. На корме находились трое. Двое сидели, их лиц ему разглядеть не удалось, а третий стоял чуть поодаль. Высокий, статный, вскинул руку в приветствии, откинув назад голову с волосами, похожими на львиную гриву. Публика громко заскандировала:
– Нерви! Нерви! Вива Нерви! Вива…
Учелло выстрелил. Высокий человек в гондоле неожиданно повернулся, будто его из толпы вдруг окликнул знакомый голос. Прижал руку к груди. Эхо выстрела разнеслось над каналом. Мадео Нерви упал, и сотни собравшихся в ужасе ахнули. Шум прекратился.
Лонго повернулся, перепрыгнул через Мерсера и побежал к двери. Сзади было слышно, как Учелло бросил винтовку на пол.
– Прощай…
Он скрылся через потайную дверь, а Лонго повернул ключ в замке и оглянулся. Винтовка лежала на ковре рядом с Мерсером. Одна его рука будто тянулась к ней. Лонго выхватил пистолет, направив его в голову Мерсера. Оружие он держал в правой руке, а левой быстро перекрестился, зная, что через три секунды это безжизненное лицо превратится в кровавое месиво. Он уже начал нажимать на курок, как вдруг услышал сзади голос девочки:
– Синьор.
Лонго развернулся.
Дверь была открыта, в проходе стояла Нинетта, прижимая к груди куклу.
– Нинетта… уходи отсюда, – прохрипел он.
– Но я пришла посмотреть, синьор. Отсюда так хорошо видно. – Она двинулась вперед, улыбаясь.
Лонго быстро загородил ей путь. Положил руку на плечо.
– Немедленно уходи отсюда, Нинетта.
Он растерялся. Пока девочка в комнате, ни о какой стрельбе не может быть и речи. Весь план рушился.
– Но я хочу посмотреть. – Нинетта попыталась пройти дальше и вздрогнула, увидев лежащего на полу Мерсера. Она посмотрела на Лонго.
– Это синьор Мерсер. Он заболел?
Лонго затрясло. Он с трудом держал себя в руках.
– Да-да, это синьор Мерсер. Он заболел, но с ним все будет в порядке. Теперь иди. – Он грубо толкнул ее к двери. Сейчас была дорога́ каждая секунда. Бориа