хрустя своей чешуёй, шурша крыльями. Очень быстро он превратился в согбенную старуху, которую Фарлаф и Рогдай узнали бы. – Твоя погибель грядёт. За тобой идёт…
– Да знаю я всё! – снова заорал Черномор. – Благодарю тебя сердечно, душа моя, за предостережение, но я знал, что Владимир пошлёт витязей за мной. Только не сдобровать им, никому из них! Моя борода непобедима! А того, кто мне мог что-то сделать, уже нет.
– Ох, какой же ты гордец! – воскликнула старуха. – Чую я, что Руслан придёт! Убежал он от Рогдая!
Касьян ухмыльнулся. Но потом посуровел, снова посмотрев на выбитое окно. Но ничего не сказал.
– Если он даже с Рогдаем не справился, то уж Касьян его прихлопнет, как… мышь, – на секунду Черномор задумался, видимо, подыскивая подходящее слово, но не нашёл ничего получше.
– Оставь бахвальство! – сказала старуха. – Ты должен сейчас же взять в жёны Людмилу.
– Я хочу, чтобы она стала моей по своему желанию, – признался Черномор.
– Ты такой же старый, как я, но ума у тебя не так много, – сказала старуха. – Никогда эта девица не будет с тобой по любви!
Касьян удовлетворённо закивал – теперь в своём мнении он был не одинок.
– Иди и убеди её быть твоей. Сейчас же!
– Я тебя безмерно уважаю, – начал Черномор. – У меня к тебе любви столько, сколько воды в океане; сколько тепла в пожаре; сколько снега в этих скалах… Но учить меня царствованию нет нужды!
Он вскочил, заставив арапов опять броситься врассыпную.
– Я и без тебя собирался пойти к ней за ответом. Касьян, проводишь даму.
– С удовольствием, – ответил тот и улыбнулся ртом, полным жёлтых клыков.
Черномор пошёл мрачный, как туча, слушая завывающий ветер, начавший прорываться в тронный зал через разбитое окно. И вой этот напоминал вой не волков, а каких-то страшных горных чудищ из оледенелых пещер.
––
Людмила как раз раздумывала о том, что же ей предпринять дальше, как в дверь постучали – настойчиво и угрожающе.
– Я не принимаю, – сказала она, хотя прекрасно знала, кто же там пришёл.
– Нет, меня ж ты всё же примешь, голубушка, – заверил её громко с той стороны властитель, секундно усилив ветер и за окном её спальни. А потом уже сам вошёл – запереться изнутри не было возможности, лишь снаружи.
– Уже за ответом пришёл? – спросила Людмила, голосом не выдав сильный испуг – но в зеркале она видела, как же страшно она побледнела, словно из неё откачали литр крови. Колдун выглядел ещё страшнее, он сгорбился в три погибели, а нос его едва не доставал до подбородка; и он был то ли зол, то ли опечален.
– Да, – сказал он. – Я человек старый, хоть и колдун. Так что я жду. Говори.
– Я не могу так, – призналась Людмила честно.
– Можешь! – вскричал Черномор. – Говори, ты будешь моею женой? Будешь ли царствовать на этих землях и на иных, и на любых, которых пожелаешь ты или я? Подчинишь ли от самого первого моего воеводы и до последней моей кухарки?! Сядешь ли на трон,