ажур в делах, но она озлоблена и недружелюбна – могла бы, например, предложить гостье хереса, заметив, что уже половина двенадцатого. А значит, она плохо спала из-за дурных снов. Именно в этот момент Генри четко произнес: «В самую точку, моя дорогая! Дурные сны. Скажи ей, я избавлю ее от них на несколько ночей». Иногда Генри напоминал ей Джорджа. Великий шутник Генри. Нарочно поддразнивал ее. Но ведь Генри до того, как почил еще в девятнадцатом веке, был очень серьезным человеком – квалифицированным инженером-железнодорожником. Работал под началом самого Брунеля. Бланш отыскала статью о нем в Большой энциклопедии. И там же ей попались несколько строк о помощнике Брунеля, которого звали Генри Риз Мортон. Ее Генри.
Старая лицемерка сумела скрыть изумление, когда она сказала ей о снах. Но Бланш часто встречались люди, прятавшие эмоции с искусством опытных игроков в покер, стоило задеть их за живое. Особенно люди такого типа. «Только не думайте, будто обведете меня вокруг пальца» – примерно так они мыслили. «Все это фокусы с зеркалами и сбор окрестных сплетен, уж я-то понимаю». А почему нет? Генри не помогал ей там, где элементарные вещи она могла найти под собственным носом. Генри, как и другие, являлся, когда в нем действительно нуждались. Но дурные сны? Какого рода кошмары могли мучить мисс Рейнберд? Она была старой девой, как и ее сестра Гарриэт. Вероятно, обе считали, что мужчинам нужны только их деньги. А престарелый Шолто? Тоже прожил вечным холостяком. Но прославился большим охотником до женского пола. Видимо, решил получить все радости жизни, не обременяя себя женитьбой. Какие сны могла она видеть? Генри все отлично знает. Но не нарушит конфиденциальности. Ему необходима уверенность, что мисс Рейнберд хотела бы этим поделиться, прежде чем он откроет рот. Безупречный джентльмен. Таким он был, вероятно, при жизни, и унес благородство чистой души в мир иной.
Но в одном сомневаться не приходилось. Генри недвусмысленно дал ей понять, что именно с помощью состоятельной мисс Рейнберд она получит свой вожделенный «Храм Астроделя». Великолепный величественный собор. Ничего похожего на тесные клетушки, которые Бланш иногда посещала, зажатые между пабом и общественной уборной, а внутри обставленные как дешевые бордели. Неудивительно, что они не добивались там хороших результатов, если немного не мошенничали с ними. Для чего душам, отправившимся к манящему ослепительным вечным сиянием другому берегу, являться в столь затрапезные земные заведения? А в «Храме Астроделя» все будет пурпурным, белоснежно-белым с вкраплениями позолоты, и денег на поддержание блеска хватит всегда. Чтобы не приходилось с тоской пересчитывать пожертвованные жалкие медяки после каждого проведенного сеанса.
Джордж дожидался ее в баре отеля «Гровнор» в Стокбридже, сидя за столом с бокалом пива. Он приветствовал ее широкой улыбкой, обнял и прижал к себе. Милый, неуклюжий и такой теплый Джордж! Заказал ей бокал стаута[3], а Бланш сдернула с головы шляпку и