уйдёт… Оставь мольбу.
С грустным чувством я воспринимаю
взлёт последний жёлтого листка.
Для чего же на воспоминанья
время быстрой жизни обрекать?
Если в жизни не случится счастья,
значит, ты пришёл ни для чего…
Чайки, чайки, реющие чайки
над холмами пенящихся вод…
не смог золотые печали
О.М.
Не смог золотые печали
в притихшей душе утаить:
я дождиком нынче стучался
в закрытые окна твои.
И дождик, к окошку приникший,
несмело в жилище глазел:
учебники, стопки давнишних
знакомых тетрадей, газет…
Характер – осенний, унылый.
Деревья и люди тихи…
Ты в доме своём находила
тетрадь и читала стихи.
Я помню, как дождиком вешним
пропитаны были дворы.
Однажды влюблённым и нежным
тебе я стихи подарил.
Дождинки по стёклам бежали
на землю, я землю поил,
и осень листвою шершавой
ласкала потоки мои.
Сквозь стёкла я видел: ты тоже
в улыбке хранила печаль,
не ведая, что там за дождик
в закрытые окна стучал.
Прокуренный костром
Прокуренный костром,
терзался вечер в баре.
Я был в таком ударе
немыслимых острот.
Я, как актёр, искусно,
смешно читал про жизнь,
и брал, как мусор, чувства,
и сыпал из души.
В какой-то злой измене
за ворот память тряс,
и сыпались в колени
снега открытых фраз.
Ты исходила смехом
над тем, как я любил…
Как погибал… уехал…
и как несчастен был.
Я сам не знал, что делал,
впадающий в экстаз.
Ты просто захотела
смеяться в этот раз.
И выплеснув наружу
всё, что не трогал сам,
я напоследок душу
швырнул к твоим ногам.
И над последней шуткой
я сам смеялся всласть.
Как цепь, спадала будто
утрат былая власть.
И ты не знала жалость…
Качалась в танце тень…
И платье поднималось
с красивейших колен.
На высоте. доступной крыльям птичьим
На высоте. доступной крыльям птичьим,
я строил людям замок голубой.
А людям, в общем. свойственна практичность,
им нужно то, что трогают рукой.
Другие жили с целью объяснимой,
в устройстве жизни проводили дни.
А я искал для девушки любимой
в душе своей искрящийся родник.
Да разве это действенно и нужно
любимым?.. Жизнь вся кувырком,
когда она единственную душу
нашла в обычном пареньке другом…
Теперь уже спокойно сердце бьётся,
когда