в командной гонке преследования на 4 километра. В него также вошли Родислав Чижиков, Владимир Митин и Виктор Ильин.
В квалификации гонки преследования сборной СССР 3 декабря выпало состязаться с бельгийцами. В 1952-м в Хельсинки наши велосипедисты стали в этой дисциплине пятыми – но состав был полностью другим.
Гонка началась – и тут случилось неожиданное.
– Я в квартете шёл первым номером, – рассказывал Гусев. – Перед стартом ребят предупредил: «Смотрите, я пойду вперёд». Стартовал – и по ходу понять никак не могу: закидывает, и всё тут. Еле свернул на первом круге. Три круга отработал – и сошёл, ребята втроём гонку заканчивали. После финиша спрашивают: «Что с тобой случилось?» А я тоже ничего понять не могу – трубка вроде в порядке… Только когда колёса стал снимать, понял, в чём дело. Оказалось, что кто-то ослабил гайку на заднем колесе. Я тогда говорить не стал, грешил на соперников, а потом мне гонщик Геннадий Мартынов подсказал – наверное, Виктор Ильин из нашей четвёрки отвернул, не раз его уже ловили.
Если так, то что это было? Ревность к товарищу по команде? Но не слишком ли высока цена таких подножек на Олимпиаде? Правда, и без Гусева советские гонщики, показав результат 4 минуты 54,4 секунды, квалифицировались в четвертьфинал (кстати, бельгийцы прошли тоже – это был один из самых скоростных заездов). И здесь попали на сборную Великобритании, которую перед Олимпиадой побеждали и в Москве, и в Ленинграде. Но в Мельбурне не смогли: британцы с результатом 4.48,8 победили, а наша четвёрка отстала на 4,6 секунды. В итоге посланники королевы стали бронзовыми призёрами, уступив Италии и Франции, а сборная СССР поделила 5-8-е места с Бельгией, Чехословакией и Новой Зеландией.
– Думаю, сразу три момента сыграли роль в нашем поражении, – откровенно резюмировал Гусев. – Во-первых, техника – они велосипеды делали под индивидуальный заказ, а мы гоняли на том же старье, что и в Хельсинки. Во-вторых, допинг. Тогда ведь не было такого жёсткого контроля, как сейчас, и иностранцы этим пользовались. В-третьих, нервишки играли. За границей уже давно со спортсменами работали психологи, а у нас такого не было.
Гусев закончил карьеру в 1963 году и в спорте не остался – сменил амплуа. Сначала работал инженером на заводе «Арсенал», потом – начальником бюро в институте систем управления. А после, когда развёлся с первой женой, уехал на Дальний Восток: там вновь женился, работал на Иультинском промышленном комбинате начальником бюро научной организации труда, заместителем начальника главного управления материально-технического снабжения Магаданской области, руководил областным коммерческим центром. В 1992 году, выйдя на пенсию, вернулся в Тульскую область. Занимался фермерским трудом, торговал собственноручно выращенной и переработанной гречихой. Гусев до последних дней оставался в гуще спортивной жизни, входил в городской общественный совет по развитию физкультуры и спорта, в президиум региональной