казалось, несколько минут.
Неожиданно сидевший передо мной человек громко расхохотался, возвратив меня обратно в действительность.
– А‐ха-ха-ха! Эй, Сэкигути-кун, очнись; всё в порядке, правда! С тобой все хорошо! Я вовсе не ожидал, что это так на тебя подействует. Пожалуйста, прости меня.
Однако я еще некоторое время сидел неподвижно, изо всех сил стараясь убедить себя, что радостный человек передо мной действительно был Кёгокудо.
– Друг мой, послушай, все хорошо, правда. Ты – это ты, Тацуми Сэкигути, и никто иной. Я за это ручаюсь, – и Кёгокудо от смеха схватился за живот.
По мере того как я постепенно осознавал ситуацию, во мне безмолвно нарастал гнев.
– Что вообще происходит?! – наконец вспылил я. – Ты что, наложил на меня какое-то заклятие? Это одна из твоих техник?
– О, это было бы отличным трюком. Но я не волшебник и, если уж на то пошло, не ниндзя, чтобы использовать какие-то тайные техники. Ты сказал, что хочешь узнать о моей работе, и я показал ее тебе. Я не мог представить, что это окажется настолько эффективным. Это вышло скверно, очень скверно…
Кёгокудо рассы́пался в извинениях.
Мой друг с самого начала видел меня насквозь. Я же чувствовал себя как царь обезьян Сунь Укун из «Путешествия на Запад»[24], который расхаживал с важным видом и хвалился своей силой, не подозревая, что все это время он стоял на ладони у Будды.
– Так все, что ты говорил… ты придумал все это, чтобы одурачить меня?
– Нет, это вовсе не так. Все, что я тебе сказал, было правдой. Некоторая часть из этого – даже слишком правдой. – Кёгокудо вытащил руку из-за пазухи и снова потер пальцами подбородок. Это был его характерный жест, когда он был чем-то обеспокоен.
– Тогда объясни мне, пожалуйста. Я чувствую себя так, будто был околдован лисой.
– Твоя семья принадлежит к буддийской секте Нитирэн[25], верно?
– Да, и что из этого? Надеюсь, это не очередной твой фокус?
– Никаких фокусов, никаких заклятий. Я просто хочу сказать, что ты был обращен в веру, ты присоединился к религии, однако в тебе нет ни капли религиозности.
– Но у меня дома есть алтарь буцудан, и над ним, как полагается, подвешен свиток с сутрой.
– Бьюсь об заклад, что ты едва ли смахиваешь с него пыль хотя бы раз в месяц. Нет, ты не человек веры. Хотя, если уж на то пошло, ты и не ученый.
Я нахмурился:
– Ну что ж, это действительно так.
– С такими людьми, как ты, лучше всего работает правда.
– Вот как… верно, ты ведь видоизменяешь свою методику очищения от скверны, чтобы она наилучшим образом подходила к убеждениям твоих пациентов. – Как только я припомнил этот момент, то тотчас понял, что произошло: Кёгокудо провел надо мной своеобразный обряд экзорцизма. Однако я не мог перестать думать о том, что где-то еще меня поджидала очередная ловушка, и это вселяло в меня беспокойство. Я больше не хотел испытывать то мучительное чувство сомнения. Видимо,