руками.
– Этих тож развяжите, – приказал атаман.
– Да-да, – Михайло Острожец покивал, обводя задумчивым взглядом всех. Глухо, с явным сарказмом, хмыкнул: – Да уж, и впрямь – места здесь неспокойные.
Потом неожиданно улыбнулся, искоса взглянув на Чугреева:
– Двоих здесь оставь – пусть караулят.
– Ась?
– Ну, раз уж я вас нанимаю…
– Понял! – враз оценив ситуацию, Антип повернулся к ватажникам. – Федька, Онисим… тут нынче сторожьте! Потом смену пришлю – до утра-то всего ничего осталось.
– Эй, вои, – презрительно щурясь, промолвил стоявший у стены старшой – бывший старшой, Ондрей. – Саблюку мою не потеряли?
– Не потеряли… Ее вон тот дядька забрал.
– Отдай, а! – старшой посмотрел на Микешу Сучка.
– Да-да, верни, – негромко приказал атаман. – Нам чужого не надо.
Сучок молча протянул саблю владельцу.
Кто-то вдруг всхрапнул, словно застоявшаяся без дела лошадь.
– Это еще кто? – удивленно моргнул Егор.
Все обернулись, ошарашенно глядя на безмятежно храпевшего у дальней стены парня с копной нечесаных светлых волос.
– Эй, эй, проснись, а! – усевшись на корточки, Ондрей похлопал спящего по щекам. – Вставай, говорю, чудо!
– Ась? – парень наконец-то проснулся, очумело глядя вокруг карими, широко распахнутыми после сна глазами. – Что, мне уже на сторожу пора? Моя очередь?
– Твоя, твоя, детинушко, – не сдержав улыбки, купец кивнул на Онисима Морду и Федьку. – Вона, с ними теперь сторожить будешь.
– Ага. Ой, а где рогатина-то? Кажись, здеся-от, в уголку, поставил.
Тут уж заржали-захохотали все, а бывший старшой Ондрей, отсмеявшись, сказал:
– Ну и горазд же ты спать, Кольша!
Глава 10
Драккаринг навстречу солнцу
Слаженно вспенив воду веслами, из-за излучины вырвалось на простор широкой Итиль-реки изящное быстроходное судно – узкое, с хищными обводами и искусно вырезанной головой медведя на форштевне. Что-то скомандовал кормчий – восемь пар весел разом поднялись… опустились… вновь поднялись.
Попробовав послюнявленным пальцем ветер, кормчий махнул рукой:
– Мачту – ставь!
Четверо средних гребцов встали. Взметнулся к небу серый квадратный парус. Судно сразу рванулось вперед, полетело, взрезая волну острым килем.
– Теперь ни за что они нас не догонят! – потирая руки, довольно засмеялся сидевший у рулевого весла, рядом с кормчим, Антип. – Верно, Микеша?
Старый ватажник, разорившийся своеземец Микеша Сучок, был нынче за кормчего на первой ладье – ушкуе; второй, точно такой же восьмивесельный ушкуй едва только выворачивал, выплывал к середине реки, весла его были аккуратно уложены вдоль бортов, судно шло под косым парусом – вот взяло круто к ветру, повернуло – хлопнула крепкая шерстяная ткань. Отразилось солнце в бронях сидевших в ладье воинов – кольчуги со стальными вставками, кованные из плоских колец байданы,