href="#i_002.png"/>
Карета, несущая Ганца и Ленитину к Ребону, мерно катилась по просёлочной дороге, поднимая клубы мелкой пыли. Пейзаж за окном последние два часа не менялся, но молодые люди особенно не смотрели по сторонам. Вспоминая, как им удавалось проскочить каждый пост, жених и невеста откровенно веселились.
– «Я слишком высокородна, чтобы отвечать на Ваши вопросы!» – процитировала себя Ленитина, и пара снова прыснула со смеху.
– Удивительно, и ведь у гвардии не возникло даже толики сомнений в том, что ты – дочь барона де Бельгарда!
– Не в обиду тебе будет сказано, мой милый, но солдат не учат думать. Их учат подчиняться приказам, – ответила девушка. – Поэтому я рассудила, что они не станут препятствовать особе, которая обращает на себя слишком много внимания и требует дороги с видом, не терпящим возражений.
– Конечно, беглая девица скорее прикинулась бы мещанкой или блаженной, – согласился Ганц. – Как тебе в голову пришла идея играть капризулю голубых кровей?
– Сама не знаю, по наитию, – пожала плечами Сентон. – Наверное, наслушалась баек о том, какие аристократы напыщенные и как их не любят выходцы из третьего сословия.
Фон Баркет придвинулся ближе к невесте и взял её ручку в свои ладони.
– Как бы там ни было, Жизнь моя, главное, что мы прошли все патрули благополучно. И что нам помогло: солдатская муштра, которая помешала им разглядеть в тебе беглянку, или сословные предрассудки – уже не важно. Важно, что на горизонте – Ребон! Мы скоро будем дома!
Ленитина нежно улыбнулась в ответ. Молодой человек пересел на сиденье рядом с невестой и поинтересовался с видом заговорщика, снизив голос до полушёпота:
– Мадемуазель, Вам известно, как сильно я Вас люблю?
– Мадемуазель догадывается, – лукаво прищурившись, ответила Сентон.
Ганц притянул невесту к себе за талию и крепко поцеловал. Голова Ленитины закружилась. Не размыкая объятий, немец навалился на спинку сиденья и блаженно заулыбался, девушка положила голову ему на плечо.
– Скоро приедем. Осталось совсем немного, – прошептал фон Баркет. – Как обрадуются твои родители и Мишель!
– О да, я так по ним соскучилась!
– А потом мы отметим твой день рождения и устроим пышную свадьбу!
– Свадьбу… – повторила слова жениха девушка и почувствовала, как приятная дрожь пробежала по её телу.
За этим словом для юной девицы крылось слишком много неизведанного, о чём старшие пансионерки иногда перешёптывались по вечерам.
– Я очень этого жду, Лени…
– Я тоже, Ганц…
Фон Баркет наклонил голову и, взглянув на невесту, сказал:
– Но судя по подорожной, ты уже моя жена!
– О да, целые сутки, – картинно округлив глаза, подтвердила Ленитина.
Молодые люди снова рассмеялись.
– Спасибо той очаровательной девчушке с рыжими локонами за то, что она сделала для нас.
– Фантина просто